Живучесть этики бахвальства

Возможно, истоки бахвальства берут начало в каких-нибудь мессианских представлениях какой-то части российских идеологов. На протяжении всей истории России то и дело вспыхивали эсхатологические идеи либо в сфере абсолютной религиозности, либо в бунтующем нигилистическом атеизме. Особенность — в стремлении к абсолютному идеа-

лу. Лосский пишет в связи с этим: «...русский человек всегда хочет действовать во имя «чего-то абсолютного или абсолютизированного». Если же русский усомнился в абсолютном идеале, то он может дойти до крайнего скотоподобия или равнодушия ко всему; он способен прийти от невероятной законопослушности до самого необузданного безграничного бунта».

Эту тенденцию абсолютизации мы могли бы проследить во всей советской педагогике, когда желаемое выдавалось за действительное, когда этика бахвальства расцветала пышным цветом. Расцветала в самые жестокие времена, когда миллионы людей томились в концлагерях, когда профанация идеалов достигала апогея. Именно в 1937 зловещем году Макаренко писал, завершая свою «Книгу для родителей»: «Мы живем на вершине величайшего перевала истории, в наши дни начинается новый строй человеческих отношений, новая нравственность и новое право, основанием для которых является победившая идея человеческой солидарности».

Макаренко как самый выдающийся педагог своего времени наиболее талантливо, если можно так выразиться, опрокидывал идеалы того же Лосского, Бердяева, Ильина, Достоевского и всех великих отечественных мыслителей, которые всему человечеству дороги, потому что глубинно развивали философию ЛЮБВИ И СВОБОДЫ как основание гуманитарной культуры. В «Книге для родителей» Макаренко пишет:

«Сами того не замечая, мы в своей практической жизни повторяем многие ошибки и фальсификаты истории человечества. Многие из нас бессознательно преувеличивают значение так называемой любви, другие еще носятся с верой в так называемую свободу, не замечая сплошь и рядом, что вместо любви они воспитывают сентиментальность, а вместо свободы — своеволие».

В условиях семейного воспитания ребенок должен гордиться тем,что его родители принадлежат к производствен-

ному коллективу, а сам он горд своей принадлежностью к школьному или детсадовскому коллективу и, разумеется, семейному, ибо семья — прежде всего коллектив: политический, трудовой, государственный. И конечно же, на первом месте у детей должна быть преданность революции и партии, социалистическому обществу и государству. Государство и правительство всех считает потенциальными героями. О правительстве с особым подъемом педагог говорил так: «Завтра оно пошлет на подвиг миллионы людей и не будет сомневаться в том, что эти миллионы обнаружат такую же нравственную высоту, как Герои Советского Союза». Разумеется, здесь и мысли не допускается о том, что «уклонение» от подвига или героизма может грозить личности пытками или расстрелом. Впрочем, и это не совсем так, ибо воспитанная гордость, как испепеляющая личность способность, звала к жертвенности, к самоуничтожению в духе знаменитого горь-ковского Сокола.