Слайд 7.44Обострение вечной проблемы социальной сплоченности и идентичности, так как глобальные коммуникационные сети подавляют базирующиеся на пространственных границах идентичности, вызывают переосмысление традиционных представлений о них, появление разнообразных и умножающихся новых. ______________________
Следствия этого процесса таковы: обострение вечной проблемы социальной сплоченности и идентичности, так как глобальные коммуникационные сети подавляют базирующиеся на пространственных границах идентичности, вызывают переосмысление традиционных представлений о них, появление разнообразных и умножающихся новых. Социологам предстоит внимательно изучать, как развиваются эти процессы. В таких обстоятельствах в первой половине 1990-х годов в России произошел кризис общенациональных СМИ. Резко (только в 1991 г. по сравнению с 1989 г. на 36%) снизились тиражи периодических изданий, в основном за счет общероссийских. Во многих регионах ухудшился прием радиопередач из столицы (приграничные зарубежные станции при этом слышны хорошо). Становились многочисленными нарушения и в трансляции телепередач из Москвы, многие из которых перекрывались местным вещанием. Война суверенитетов в полной мере коснулась и системы СМИ в России. На телевидении началось сужение объема общественно-политического вещания. Все это усугубило трудности становления политической нации в России, или, что во многом то же самое, гражданского общества. Доступность и реальное использование общенациональных СМИ — тот минимум включенности в жизнь общества, который необходим каждому. «Факт чтения общенациональной газеты... — это один из способов (так же как и письма в газеты или заметки для газет, подписание обращений, опубликованных в газетах, или ответ на анкету, распространяемую через газету, и т.д.) продемонстрировать, что чувствуешь себя человеком правовой страны, то есть в праве и обязан участвовать в политике, осуществлять на деле свои гражданские права». Именно с печатью исследователи зачастую связывают централизующую роль. Так, М. Маклюэн считал, что «естественная динамика книги, а также газеты состоит в создании единого национального воззрения на основе централизованного образца» (телеграф же «похоронил эту надежду», так как местные газеты смогли с его использованием стать независимыми от центральных). Ценностно-регулирующая и социально-организующая роль общенациональных СМИ не может быть заменена другими институтами (школой, церковью, устной пропагандой), поскольку именно СМИ имеют уникально широкий охват и способны доносить универсальное по предмету и социальным последствиям содержание. «При помощи материалов массовой коммуникации осуществляется "включение" во внутренний мир (интериоризация) людей ценностей нации как социальной общности, с присущими ей представлениями о единой территории, общей исторической памяти, общей культуре, единых для всех членов общности индивидуальных, политических, социальных правах и обязанностях, общем экономическом пространстве». Однако такое единство — это не застывшее состояние, а процесс, практика {established habit), воспроизводящаяся с использованием коммуникаций, дискуссий, дебатов, переговоров и компромиссов. Консенсус также постоянно поддерживается течением информации, которая, в свою очередь, основывается на общих знаниях, опыте. Понятно, что только СМИ могут стать общенациональной информационно-дискуссионной площадкой. Если этого нет, страдает целостность страны. Благодаря регулярной деятельности СМИ складывается общая информационная платформа и, в конце концов, единая повестка дня, в рамках которой общество актуализирует и «тренирует» систему ценностей и норм, свою способность к интеграции. Однако коммуникации, основанные на новых информационных технологиях, предоставляют возможность каждому, кто имеет к ним доступ, без участия журналистов выбирать фрагменты содержания, формировать свой «контент дня». Возникают опасения: «у нас не будет ничего общего», «люди в своей собственной субкультуре буквально не будут слышать или видеть других», при этом они «будут выбирать только те сообщения, которые подтвердят уже знакомые идеи, оценки и верования». Таким образом, считает голландский ученый, налицо парадокс: чем больше информации — тем скорее это приведет нас к изоляции в собственном мирке93. Обсуждаемые проблемы связаны с более широким явлением — процессом индивидуализации в современной жизни. Он не ограничивается лишь индивидуальным выбором коммуникаций и контента. Суть его связана с развитием новых форм социальности — способов связи личности с обществом — и делает необходимым выполнение средствами массовой коммуникации всего спектра их функций, включая социально-организационную, или социально-креативную. В социальной материи наблюдается «одновременное развитие чрезвычайной социальной зависимости и акцентированной индивидуализации». СМИ с их настройкой на персонализированное соединение каждого с социальным целым способны соответствовать этой ситуации. Процессы массовизации и индивидуализации взаимосвязаны. Они основаны на механизмах сознания и поведения в современном обществе, позволяющих личности делать собственный индивидуальный выбор из имеющихся альтернатив в разных сферах бытия, а не следовать, как это было в традиционном обществе, тому, что задано фактом рождения в составе определенного клана, рода, сословия. При этом социальное взаимодействие и взаимовлияние приобретают все чаще дистанцированный характер, прежде всего за счет массовой коммуникации. Эта ситуация — причина ряда противоречий, в том числе при выполнении российскими СМИ их социально-организационной функции. Одно из основных противоречий возникает между потребностью общества в более активном процессе индивидуализации как части процесса модернизации, с одной стороны, и необходимостью «собирания» социума в новых пространственных, социально-политических, этнических отношениях — с другой. В современных условиях именно индивидуализация должна стать основой интеграции, а российское общество — общностью «массовой индивидуальности». В процессе модернизации утверждается та модель развития, в которой «великие идеалы индивидуализации людей, их персонализации и защиты прав каждого человека, являются необходимой духовной основой». Явление индивидуализации редко становилось предметом исследования в советской науке (идеологический жупел того времени — «буржуазный индивидуализм»). Тем не менее, еще до начала перестройки общественных отношений в России этот процесс стал рассматриваться как исторически необходимый. Центральное понятие этого подхода — индивидуальность как «интегральное понятие, выражающее особенную форму бытия индивидов, в рамках которой они обладают внутренней целостностью и относительной самостоятельностью, что дает им возможность активно (творчески) и своеобразным способом проявлять себя в окружающем мире на основе раскрытия своих задатков и способностей и в соответствии с общественными потребностями. В качестве индивидуальности человек является автономным и неповторимым субъектом сознания и деятельности, способным к самоопределению, саморегуляции, самосовершенствованию в условиях общества» - Резвицкий И. И.. «Современный индивидуализм порождает стремление людей к свободному, самостоятельному установлению своих связей, свой выбор объединяющих их идей, убеждений, вкусов, типов культуры и общественно-политического поведения». При этом «людей все чаще объединяют конкретные проблемы их бытия», добавляет Г.Г. Дилигенский. В этом контексте гражданское общество следует рассматривать как «общество индивидуалистически ориентированных граждан», считает Р.Г. Апресян. Индивидуализм же — «это умонастроения или жизненная практика человека, признающего приоритетность собственного интереса по отношению к групповому (общественному) интересу и рассматривающего частное благо в качестве высшей цели, а функционирование социальных институтов и групп — в качестве основы и средства для ее достижения». Советская система создала нечто противоположное приоритету индивидуального и соответствующей ему гражданской ответственности — государственно-клиентальную психологию, в рамках которой гражданин ждал милостей от государства, а оно по своему усмотрению раздавало оклады, звания, дефицитные продукты и квартиры в обмен на лояльность к режиму. Обществоведы констатируют, что в советское время сложился нелиберальный «адаптационный», т.е. приспособительский (или приспособленческий), индивидуализм. А новый российский индивидуализм — пока еще его прямое продолжение, индивидуализм поневоле, от беззащитности. Власть сумела за долгие годы (и не только советские, но и более ранние) добиться деиндивидуализации под лозунгами и образами «винтиков». Как заметил известный публицист С. Кондрашов, «нам не давали выделиться в личности, в одиночки, чтобы потом объединиться в группы и партии для политической борьбы, которая одна и дает движение вперед». Главным издавна было, как еще в советское время писал публицист В. Зверев, не нарушать «трамвайный закон: не высовывайся». А современный психолог Л. Гозман считает, что начинать нам надо с того, чтобы принять ответственность за свою жизнь на себя. Как всякий социальный процесс, индивидуализация дает неоднозначные результаты, в том числе и негативные: отчуждение, апатию, гедонизм, эгоизм, снижение патриотизма. Американский исследователь Д. Макквейл считает, что в будущем обществе будет возрастать роль индивидуального отношения к происходящему под влиянием СМИ, в том числе глобальных, и возможные следствия таковы: обострение вечной проблемы социальной сплоченности и идентичности. Однако это не отменяет возможности использования данного социального ресурса в развитии общества. В современных концепциях индивидуализации имеется в виду, что свободные индивиды выступают как граждане в разных объединениях, а не только в рамках своих постоянных социальных ролей. Поэтому гражданское общество следует рассматривать, прежде всего не как систему формально фиксированных, закрепленных организаций со своей иерархией, а как динамично взаимодействующие, в том числе и с государством, часто переходящие друг в друга объединения граждан, решающих конкретные задачи и мобильно меняющие при необходимости поле приложения своей инициативы. Сочетание индивидуального с институциализированным (в виде комитетов, движений и т.п. объединений) способом участия в коммуникациях, в том числе в СМИ, отвечает потребностям современного общества. Каждый индивид становится как бы многовалентным, исходной социальной «частицей», минимальным субъектом и индивидуализированным материалом для строительства разнообразных общностей, идентичностей и солидарностей. Именно в таком автономном качестве он все чаще вступает в социальные коммуникации. «Реальная, подлинная жизнь не в "верхушечном" переустройстве, а в изменении низового бытийного уклада», — приходят к выводу обществоведы, рассматривая проблемы формирования гражданского общества в России, в основе которого лежат «принцип свободы личности, идея самоценности отдельного человека, уважение к его собственности и хозяйственной самостоятельности, неотъемлемость его гражданских прав». Именно СМИ в состоянии канализировать социальную активность индивидуального субъекта. На этой, индивидуальной, основе развивается и современный коллективный субъект общественного мнения. Пресса не только создает мнение, т.е. определяет реакцию аудитории на конкретное явление, но и создает сам реагирующий субъект — общественность. Наблюдая за выборами в Великобритании, спецкор «Коммерсанта» В. Панюшкин удивлялся отсутствию следов деятельности пресловутых политтехнологов и имиджмейкеров, их грязных технологий, да и каких бы то ни было предвыборных акций на телевидении. Если не читать газет — кампании и не заметишь. Как объяснил ему британский профессор, дело тут в том, что «телевизор появился в 1950-х годах, а демократия значительно раньше». Соответственно и «люди в Британии значительно раньше стали ходить на выборы и быть членами политических партий, чем появился телевизор, а у вас в России телевизор появился раньше демократии, и все думают, будто телевизор главнее». Об этом пишут и российские социологи: в условиях распада или отсутствия институтов гражданского общества, публичного пространства получается, что телевидение как основной источник информации для современной массовой аудитории создает особую общность — «целостность, не существующую вне этого систематически повторяющегося акта коммуникации» и формирует ее реакции на персон, события, явления окружающей действительности. Природу этого феномена начали изучать давно. Американские исследователи показали, что телезрители воспринимают телевизионную «картинку» как информацию без вмешательства, достоверную, из первых рук. Однако в современной России выход телевидения в лидеры обусловлен и другими обстоятельствами, о которых не раз говорилось: низкая платежеспособность наиболее читающих слоев, дороговизна доставки печатных изданий, небольшое количество каналов общероссийского охвата. Это и делает телевидение основным средством массовой информации. Ответить на вопрос, кто является субъектом такого на словах «затертого» явления, как общественное мнение,не так просто. Чье это — общественное мнение? Западная традиция, идущая от понятия «публичное мнение», называет этого субъекта чаще всего публикой. Предтечей современного общественного мнения было мнение света, элиты и лишь в XX в. общественное мнение было признано фактором общественной жизни". Как считает французский исследователь СМИ П. Сорлин (P. Sorlin), слово «публика» вошло в широкое употребление в XVIII в. как синоним понятия «народ», в противоположность слову «аристократия»". Публика появляется в связи с возникновением публичной политики, которая, в свою очередь, есть следствие изменения базисных основ — становления капиталистического способа производства и массового потребления, изменения социальной структуры общества, развития образования и появления газет с массовыми тиражами. По мнению ряда исследователей, следующей, после элитарной, формой сообщества — субъекта общественного мнения стала в разных странах своеобразная масса — публика, обозначаемая часто как английский паб, куда был волен зайти каждый. Публика как носитель общественного мнения, будучи более демократичной по составу, сменила элитарные аристократические сообщества. Они общались в рамках закрытой конфигурации, которую было принято называть «салоном» (вспомним описание такого общения в «Войне и мире» у Л. Толстого). В основе расширения границ публики лежало распространение избирательного права сначала на всех мужчин, а потом все население развитых стран и статуса полноправного гражданина — на все большее число людей; с трудом, но имевшее место расширение зоны действия прямой демократии (власти всегда было выгоднее заменить ее более управляемой представительной). Феномен публики рассматривается наряду с такими, как толпа, аудитория, явно относящимся к массовым,т.е., напомним, открытым, гетерогенным, стохастическим (вероятностным, по величине и составу). Еще один из первых исследователей массовых сообществ Г. Тард подчеркивал, что публику от толпы отличает общение через коммуникации на расстоянии. Возможность для формирования публики в виде, приближенном к современному, открылась с появлением печатного станка, обеспечившего исторически первую массовую коммуникацию в ее современном понимании — с неограниченными тиражами, одновременностью и регулярностью распространения. Тем самым с возможностью обмена мнениями для большой, численно рассредоточенной массы людей в рамках единой повестки дня. На рубеже XX в., в частности, благодаря общенациональной прессе начинается этап господства нового общественного мнения, которое сначала конкурирует со старым (формировавшимся в непосредственных контактах и на основе традиций), а потом и вовсе вытесняет его. Публика — продукт коммуникаций, ее границы зависят от контура этих коммуникаций. Публика — это множество людей, имеющих общий и не случайный фокус внимания, она более однородна по идейно-интеллектуальному уровню, чем население в целом, способна на определенные взаимодействия, формирует сегодня ту сферу, которую принято называть публичной, а вместе с тем формируется и сама. По сравнению с понятием аудиторииотносительно публики предполагается способность делать первый шаг к гражданскому обществу. Поскольку это не все население и даже не вся масса, обращающаяся к данному каналу коммуникации, а множество людей с более высокой степенью психологической вовлеченности в освещаемое, обсуждаемое. Известный немецкий специалист по изучению общественного мнения Э. Ноэль-Нойман неоднократно подчеркивает в своих работах, что носители общественного мнения — «люди, готовые и способные со всей ответственностью высказаться по общественно значимым вопросам иосуществлять критику и контроль правительства снизу». Похоже, что превращение рассредоточенной аудитории в публику совершается, когда СМИ открывают возможность для аудитории слышать и говорить друг для друга, а не только распространяют информацию от центра к аудитории. Следовательно, социально-креативная функция СМИ по отношению к субъекту общественного мнения осуществляется через функцию форума. Вместе с тем, строя публику, СМИ участвуют в процессе массовой социализации, который осуществляется через общественное мнение. В итоге многолетних исследований общественного мнения Э. Ноэль- Пойман убедилась в том, что у людей есть способность чувствовать тенденции общественного мнения, учитывать их под страхом изоляции в индивидуальном поведении, высказываниях". Это одно из проявлений действия общественного мнения как механизма социального контроля, общественной регуляции и саморегуляции.
|