Нет, весь я не умру» — тайна бессмертияУверенность в своем бессмертии подспудно живет в каждом: умрут другие, но не я. Индийский мыслитель Вивекананда по этому поводу замечает: «Смерть днем и ночью бродит по свету, но мы все равно считаем, что будем жить вечно. Однажды царя Юдхиштхиру спросили: что самое удивительное на свете? Царь ответил: «Мы каждый день видим, как умирают люди вокруг, но каждый думает, что он не умрет». Таким словом обозначается в индийской философии некая тайна бытия, которая содержит в себе и неведомый идеал, и счастье, и загадку любви, и неподвластные человеку законы борьбы света и тьмы, божественного и сатанинского, и идею личностного Бога, который в каждом из нас. Если в каждом из нас Бог, а мы верим, значит, мы бессмертны, ибо вечен и бессмертен Бог. Я приметил, что идея бессмертия — одна из самых притягательных для сегодняшних молодых людей. Точнее, идея соотношения смерти и бессмертия. Я как-то сурово осуждал телевизионные сериалы, подчеркивал их надуманную пустоту и прочее. Мне возразил Сережа: — Не все сериалы такого рода. Вот «Горец» — фильм о человеческом бессмертии. Когда я посмотрел одну из серий этого фильма, я понял, что подростков привлекла в нем идея жизни вопреки... смерти. Жизнь обесценена. Я видел однажды на улице возле автобусной остановки мертвеца, и никто не останавливался, напротив, все, и я в том числе, стремительно пробегали прочь, лишь бы хоть как-то не приобщиться к чужому небытию. Это прекрасно, что пушкинское «Нет, весь я не умру» живет в каждом, и неважно, в чем оно проявится: в заветной лире, в посаженном дереве, в добром деянии или в наших детях. Я говорю не о загробной жизни, ибо не специалист по богословию, не священник. Не могу говорить о том, в чем мало или совсем не разбираюсь. Я говорю о светской живой этике жизни. О доступном, познаваемом мире, о здравом смысле, о призвании человека жить. Достоевский подчеркивал веру в последнее будущее, в бессмертие. Анализируя творческую этику писателя, философ Вышеславцев приходит к выводу: «...неотъемлемое свойство души — стремление к бессмертию, человеческая жажда жить в будущем, жить «во все времена». Это идея динамического бессмертия, к которой приходит Достоевский». Если человек не воодушевлен надеждой, если он лишен жажды жить в будущем, если у него нет этого свойства души — надеяться на бессмертие, — он, несчастный, не живет. Он мертв, ибо не продолжит себя ни в детях своих, ни в своих делах! Бессмертие есть идеал, есть то, к чему стремится человек. Мы бессмертны, потому что у нас есть дети, потому что мы больше всего на свете любим своих чад, потому что мы и им хотим передать основное свойство человеческой души, поименованное бессмертием. Мы стремимся научить своих детей любить жизнь, любить труд, любить своих родителей, будущих своих детей. Мы покупаем девочкам игрушки: дети мечтают о целых кукольных семьях, чтобы непременно были малыши и чтобы они голосили, как живые, и пили молочко, как живые; их не смущает, что иногда эти «младенцы» уродливы, нет, они их лелеют, пеленают, ласкают. И это тоже приобщение к бессмертию! Когда мы озабочены тем, чтобы наши дети сформировались как мастера в своем профессиональном деле, будь они будущие слесари, врачи, сантехники, портные, воспитатели или педагоги, мы приобщаем их к бессмертию, ибо выживает и продолжает свою жизнь в поколениях только мастерст- во, только индивидуальность, выраженная в искусстве, ремеслах, трудовых усердиях.
|
