Документальный метод интерпретации

Существует бесчисленное количество ситуаций социологического исследования, в которых исследователь — будь то профессиональный социолог или человек, предпринявший изучение социальных струк­тур в интересах управления своими практическими повседневными делами, — может приписать наблюдаемым реальным явлениям статус события поведения, только задействуя биографию и подходы к явле­ниям. Он делает это, «вставляя» эти явления в свои предположитель­ные знания о социальных структурах. В соответствии с этим часто случается, что, для того чтобы исследователь мог решить, что сейчас находится у него перед глазами, он должен ждать дальнейшего разви­тия только для того, чтобы, дождавшись, обнаружить, что это будущее, в свою очередь, определяется своёй историей и своим будущим. Ожи­дая увидеть, что произойдет, он понимает, что такое же он видел рань­ше. Либо так, либо он принимает вмененную историю и перспективы как данность. Например, мотивированные действия имеют именно такие причиняющие беспокойство свойства.

Поэтому оказывается, что исследователь зачастую должен выби­рать между альтернативными направлениями интерпретации и иссле­дования — между фактами, гипотезой, догадкой, фантазией и так да­лее, — вопреки тому факту, что в строгом смысле слова «знаю» он не знает и не может знать, что он делает, до того, как он это сделает, или в то время, как он это делает. Специалисты, проводящие полевые ис­следования, и прежде всего те, кто проводят этнографические и линг­вистические исследования в условиях, в которых они не могут пред­положить знания социальных структур, возможно, лучше всех знакомы с подобными ситуациями, но такие ситуации знакомы и профессио­нальным социологам, проводящим другие исследования.

Тем не менее совокупность знаний о социальных структурах так или иначе формируется. Каким-то образом принимаются решения о смысле, фактах, методе и каузальной текстуре. Как это происходит в ходе исследования, в течение которого должны быть приняты подоб­ные решения?

Карл Маннгейм^[10], будучи озабочен проблемой социолога, нужда­ющегося в получении адекватного описания культурных событий, важным примером которой можно назвать известное веберовское «по­ведение с субъективным смыслом, придаваемым и управляемым в процессе поведения», предложил примерное описание одного процес­са. Маннгейм назвал это «документальным методом интерпретации». Он противоположен методам буквального наблюдения, тем не менее имеет распознаваемое сходство с тем, что в действительности делают многие профессиональные и непрофессиональные социологи.

Согласно Маннгейму, документальный метод включает в себя по­иск «....идентичного соответственного паттерна, лежащего в основе со­вершенно разных пониманий смысла»^[11].

Метод заключается в отношении к реальному явлению как к «до­кументу», лежащему в основе предположенного паттерна, как к «ука­зывающему на» него и как к «выступающему от его имени». Не толь­ко выводы относительно лежащего в основе паттерна делаются исхо­дя из его индивидуальных документальных свидетельств, но и индивидуальные документальные свидетельства, в свою очередь, ин­терпретируются на базе того, «что известно» о лежащем в основе пат­терне. Они используются для детальной разработки друг друга.

Этот метод используется в повседневной жизни, когда возникает необходимость постижения того, «о чем говорит» человек, если он не говорит того, что имеет в виду, или при распознавании таких распро­страненных явлений и объектов, как почтальоны, дружеские жесты и обещания. Он также узнаваем и в принятии решений относительно таких социологически анализируемых событий, как гоффмановские стратегии управления впечатлениями, кризисы идентичности Эрик- сона, райзмановские типы конформности, системы ценностей Парсон- са, магические практики Малиновского, расчеты взаимодействия Бэй- ла, типы девиации Мертона, латентная структура установок Лазар- фельда и профессиональные категории Бюро переписи населения США.

Как получается, что по ответам респондента на вопросы анкеты исследователь определяет его «установку», проинтервьюировав пер­сонал офиса — сообщает об их «бюрократически организованной дея­тельности», а изучив преступления, известные полиции, — определя­ет параметры «реального преступления»? Что это за работа, посред­ством которой исследователь таким образом систематизирует по смыслу наблюдаемые и предполагаемые события, что считает логич­ным относиться к наблюдаемым реальным проявлениям как к свиде­тельствам того события, которое он намерен изучать?

Чтобы ответить на этот вопрос, нужно детализировать работу до­кументального метода. С этой целью была разработана демонстрация документального метода, которая преувеличивала отличительные черты этого метода в употреблении и позволяла поймать налету «про­изводство факта».