Каждый раз по-новому реагируя на неожиданные выпады партнера. ВедьВ этом и есть вся суть нашего искусства, когда зрители становятся Свидетелями талантливой сценической импровизации-борьбы. Я лично Считаю, что это и есть основа основ драматического искусства. Только Настоящая импровизация перед зрителем, только подлинная борьба Между партнерами может заставить зрительный зал стать соучастником Происходящего на сцене. А этого не так легко добиться. Импровизация — суть театра! Конечно, это не имеет ничего общего со сценическим Хулиганством и неумелой литературной отсебятиной. Станиславский Говорил, что любую импровизацию следует репетировать, как минимум, Раз пятьдесят. К сожалению, в наших театрах мы довольно часто встречаемся с Такими фактами, когда актеры к своей высокой миссии относятся Нечестно. Сколько раз я наблюдал за актерами (если их можно назвать актерами!), которые забегают в театр на спектакль за пять минут до Начала. На ходу надевают на себя костюм, часто вовсе пренебрегают Гримом и, как ни в чем не бывало, выскакивают на сцену, делая вид, что «живут в образе». А бедный Сальвини — великий Сальвини! — для чего- то являлся на спектакль за четыре часа до начала. Для чего? В большинстве наших театров актерские фойе за кулисами Превращены в ме сто, где все очень громко разговаривают на Какие угодно посторонние темы, где встречаются актеры, не Занятые в сегодняшнем спек так ле. Ак терам, выходящим * В знаменитом спектакле Театра Ш.Руставели 1948 года (режиссер А.Васадзе). На сцену, трудно сосредоточиться, трудно подготовиться к выходу на Сцену, где они должны встретиться с новым зрительным залом Незнакомых людей, которых надо завоевать, покорить, взять в плен. Народная артистка СССР С.Гиацинтова пишет: «Хочу рассказать Мелкий, на первый взгляд, случай, происшедший при одной из первых Моих встреч с К.Станиславским. Я шла, почти бежала через Декорационный сарай, опаздывая на репетицию. Вдруг из-за поворота Навстречу — величественная фигура Станиславского. Увидев меня, он Неожиданно становится на цыпочки, прикладывает палец к губам, крадучись приближается ко мне, останавливается и спрашивает: «Вы умеете ходить по театру? Кажется, нет? По театру надо ходить тихо, Всегда, всюду, ступая на носок, а не на всю ступню. Ведь рядом Могут репетировать, читать пьесу или просто думать. Пожалуйста, не мешайте им...».* И пошел дальше своей легкой, Изящной, неслышной походкой. С тех пор и навсегда я усвоила для себя эту простую истину, я Научилась ходить по театру. И у меня просто физическую боль вызывают такие частые теперь возгласы хорошо поставленным голосом: «К телефону!» или «Костюмеры!». В церкви, за «святыми вратами», есть место, куда кроме Священников-проповедников никто не имеет права входить. Но как бы было обидно верующим, если бы они услышали, как в этой «святая святых» священники шутят, балагурят и опошляют собственные Проповеди и ритуалы. Есть такое понятие в науке — энтропия, т.е. стремление к распаду. Сложили, например, из камней забор, а потом перестали следить за ним. Постепенно, с годами то один камень упадет, то другой, кто-то утащит Третий для каких-то своих нужд, и вскоре это будет уже не забор, а просто Куча камней, разбросанных по полю. Если не поддерживать систему Сложенных камней, если нет тенденции сохранять то, что уже создано, Все стремится к распаду. Так и театр. Актер больше других должен быть Заинтересован в том, чтобы сохранить себя. Актер должен делать все от него зависящее, чтобы стать для своего Зрителя любимым и достойным подражания. Актер должен быть Кумиром зрителя. Зритель должен желать встреч с ним. Это идеал, и к Нему надо стремиться. Меня потрясла небольшая информация по поводу смерти актрисы Анны Маньяни: «Проводить актрису пришел весь Рим. И когда ее тело выносили из собора, вдруг вся огромная толпа Разразилась бурей аплодисментов, так прощались римляне со своей великой актрисой».** Актер сам по себе должен быть интересной, особенной персоной. А Сейчас можно наблюдать стремление некоторой части актеров стать Похожими на всех, опростить свое поведение, свой костюм, слиться с
|
