Дорогой дневник.

Чувствую себя ужасно. Вру всем вокруг. Отцу, сестрам, брату. Всей семье. А ведь они самое дорогое, что у меня есть. Запираюсь в комнате днем, как будто я какой-то узник.

Бывает, подходит отец к двери и спрашивает, в порядке ли я, не нужно ли мне чего-нибудь? А я что? Говорю, что все в порядке. Но я ведь слышу его голос в те моменты. Встревоженный. Обеспокоенный. На глаза наворачиваются слезы. Ненавижу причинять боль дорогим мне людям. Да и кто любит, правда? У меня никого нет кроме тебя, дневник. Это безумно грустно.

Джордж как-то зашел в мою комнату. Надеюсь, что он ничего такого не подумал, когда я с нечеловеческой быстротой пересекла расстояние от кровати до темного угла, куда не светит Солнце.

Дождалась, когда Солнце село и вышла ужинать. Отец сказал, что всем нам предстоит серьезный разговор. Сначала я испугалась. Думала, что это касается меня. Но оказалось, что нет.

Отец объявил, что скоро состоится «коронация» Джорджа. Мой брат, услышав это, чуть не упал со стула. Он не верил, что все произошло так быстро. Но он был счастлив. Я видела блеск его глаз и его воодушевление. Мой брат всегда тщательно продумывал, как будет управлять нашим поместьем, которое ничуть не уступало резиденции самого короля.

Мои сестры похлопали в ладоши. Но они не были так рады за него, как я. Каждая из них хотела управлять поместьем. Но почему-то они не понимали того, что поместье достается всегда старшему сыну или же, если его нет, то старшей дочери. Благо, у нас есть наш Джордж, успехам которого я всегда радовалась. Услышав эту новость, я вскочила со стула и, забыв о всех манерах настоящей леди, бросилась в объятия брата. Он засмеялся. Я подбежала к отцу и чмокнула его в щеку. Джордж преклонил перед ним колено. «Благодарю тебя, отец», – сказал он, как настоящий рыцарь, которым я всегда восхищалась и буду восхищаться.

***

– Анна, милая, ты чем-то встревожена?

Кажется, Уилл был серьезно обеспокоен моей напряженностью. Конечно, как же я могла подумать, что он не заметит этого? Уилл всегда замечал все нюансы моего настроения. Я дарю ему свою самую невинную и обаятельную улыбку и ложусь на диван рядом с ним. Он сомкнул меня в объятиях. Я почувствовала, что меня накрывает волна спокойствия. Я закрываю глаза и растворяюсь в его объятиях.

 

***

– Это изумительно. У тебя божий дар к рисованию. Кажется, ты вкладываешь в это душу. – слышу я за спиной голос незнакомца.

Я оборачиваюсь и вижу перед собой красивого брюнета. Он подошел и сел на газон рядом со мной. Солнечные лучи падали на его силуэт и заставляли его зеленые глаза светиться каким-то непонятно привлекающим блеском. Одного взгляда в эти изумительные изумрудные глаза парня мне было достаточно, чтобы понять, что это тот человек, которого я всегда искала. Он привлек меня сразу. Парень обаятельно улыбнулся.

– Спасибо, – с улыбкой ответила я, – люблю рисовать.

Я отложила в сторону рисунок.

– Можно? – он окинул взглядом рисунок и протянул руку, чтобы взять его.

Я потянулась за рисунком, понимая, что не в силах ему отказать. Он взял его в руки и с восхищением вздохнул.

– Ты рисуешь школу? – усмехнулся он. – Пожалуй, в такую школу я бы пошел с большей охотой. Кстати, я Уилл.

– А я Анна. Кстати, Уилл. Не припомню, что видела тебя. А я в школе всех знаю.

– А я и не из школы, – ответил он, – я учусь в университете. Пытаюсь получить высшее образование.

– А в каком университете ты учишься? – перебила его я.

Он улыбнулся, показывая своим видом, что хочет сохранить это при себе.

– Хорошо.

Мне стало стыдно за эту неудачную реплику. Я почувствовала, что покрываюсь румянцем. Уилл тоже заметил это. Он загадочно улыбнулся. Но его это привлекло. Он прищурился. Я снова поняла, что не встречала никого харизматичнее и обаятельнее, чем этот таинственный зеленоглазый брюнет.

 

***

Я открыла глаза. Уилл сидел рядом.

– Как спалось? – спросил он.

– Замечательно, – прижавшись к нему, ответила я, – мне снился день нашего знакомства.

– Кажется, ты вкладываешь в это душу.

Повторяет он, как и в тот день, и подходит к столу, на котором лежит рисунок. На нем изображен рассвет. Он берет его в руки и рассматривает. Я чувствую, как ком подступает к горлу. Я снова вспоминаю о Еве, о ее последних минутах жизни, о ее слезах счастья, о ее исповеди, последних словах. Мне снова становится безумно грустно. Это просто ломает мне жизнь. Надеюсь, это пройдет. Я смотрю на Уилла. Он снова растягивается в улыбке, которая заряжает меня позитивом.

Наверное, я самый счастливый человек на Земле, ведь моя душа и тело словно растекаются под этим натиском природного обаяния Уилла. Что уж тут говорить о тех моментах, когда его губы нежно соприкасаются с моими? Я таю, словно кусочек льда, в его нежных, теплых руках. Вот и снова я подхожу к нему, обхватываю руками его крепкую шею, заглядываю в его изумрудные глаза и чувствую себя маленькой неопытной девочкой в руках любимого, сильного телом и душой, парня.

– Я люблю тебя, моя маленькая девочка. – шепчет он.

Я чувствую, что волна душевного удовольствия захлестывает меня.

– И я люблю тебя, Уилл.

 

***