О подсознательных фантазиях страсти к убийству

Психоанализ случаев генитально-сексуального «сверхдеяния» с применением правила уретрального, анального и генитального воздержания способствовал раскрытию бурных агрессивных тенденций, чаше всего — страсти к убийству. Нередко они сопровождались садистическими фантазиями удушения, закалывания или изнасилования женщин, иногда шутками или игривыми намеками на возможность истязания. Фантазии пациентов позволили мне установить, что фантазируемое убийство многократно детерминировано. Во-первых, как месть за приписываемое женщине «похищение спермы»; затем как выражение страха кастрации, угрожающей со стороны отца за «вину» поло вой связи. Страсть к убийству переносится с мужчины (отец) на женщину (мать). Есть также случаи, дающие повод толковать их как страх перед материнской вагиной (страх рождения). Мы не беремся сейчас решать, убедителен ли в данном случае возврат к травме деторождения или же его надо понимать как выражение страха кастрации и деторождения. В выступлении С. Пфайфера на Будапештской ассоциации психоаналитиков отмечалось, что сон о смерти связан со страхом коитуса. Вообще, по моим наблюдениям, мотив садистических побуждений часто встречается у невротиков. Для невротиков коитус представляется актом, угрожающим их жизни или органам тела, особенно их гениталиям, а потому акт удовлетворения связан с сильным страхом. Намерение убийства является, возможно частично, исключением момента страха путем обезвреживания объекта любви, чтобы затем предаться похоти, не опасаясь кастрации. При этих фантазиях применяют орудия убийства, чтобы обезопасить переход к коитусу. Умиротворение агрессивных и либидозных побуждений, как бывает при нормальном коитусе, для невротиков невозможно.

При попытке воздержания невротика вынуждают к преодолению страха перед коитусом. В одном случае мне удалось впечатляюще установить сновидческое развитие от фантазии убийства к коитусу. После снов об убийстве женщины и снов о жестокой схватке с мужчиной, оканчивавшихся поллюцией, пришли сны активного гомосексуализма, включавшие кастрацию мужчин, и лишь одержав победу в схватке с отцом и вместе с этим преодолев у больного предел опасности, появились выразительные сны коитуса с женщинами.

Я вынужден связать эти наблюдения с крайне бедным опытом исследования мазохистских извращений. Так, я узнал от одного интеллигентного молодого человека, больного этим извращением, что мазохисты испытывают наслаждение только от унижения и телесного страдания, к выполнению которых они буквально вынуждают своих партнеров. Потребность в страдании (или наказании), глубокие источники которого освещены Фрейдом в одной из последних работ («Экономическая проблема мазохизма»), как оказалось, также служит определенным социальным практическим целям. Это в чем-то сходно с моими экспериментами, нацеленными на усиление способности выдерживать боль, превышающую предел страха коитуса. Правда, мазохисты никогда не достигают такой цели; оргазм у них прочно связан со страданием, они не способны к нормальному совокуплению (или же проявляют такую способность, только испытав болевые ощущения). Телесные истязания мазохиста внегенитальны. Похоже, что существует стремление переноса моментов боли и страха на другие части тела, чтобы обеспечить гениталиям безболевое и лишенное страха (в том числе страха кастрации) удовлетворение. Это показательно демонстрирует случай с пациенткой-мазохисткой, чьи похотливые фантазии стимулировало избиение ягодиц. Еще ребенком она практиковала анальную эротику и любила, чтобы после стула ее шлепали.

Возможно я продвигался бы в анализе успешнее, если бы методом задержания анального упражнения перенес эротику на гениталии и таким образом добился бы спокойного отношения к фантазиям кастрации и деторождения. Общим мотивам садизма и мазохизма, т.е. страсти к убийству и страданию, является страх перед нормальным сексуальным совокуплением. Дальнейшие исследования, возможно, выявят подсознательную идентификацию Я с гениталиями.