Страх в нормальных дозах необходим и для действия, и для мысли,поскольку он стимулирует наши чувства и ум и поскольку без него не бывает нисмелых, ни даже трусливых поступков, не бывает вообще никаких поступков.Когда же, становясь чрезмерным, он нами овладевает и переполняет нас, тоздесь происходит его превращение в пагубный принцип, в жестокость. Тот, ктотрепещет перед другими, мечтает заставить трепетать других; испытывающийужас становится в свою очередь тоже кровожадным. Взять хотя бы римскихимператоров. Поскольку они предчувствовали, даже чувствовали, что их убьют,они утешались, устраивая массовые убийства... Раскрытие первого заговорапробуждало в них разнузданных чудовищ. Они предавались жестокости, чтобызабыть страх. А вот нам, простым смертным, не имеющим возможности проявлятьжестокость по отношению к другим, приходится обращать нашу агрессивность,дабы освободиться от нее, против собственных плоти и духа. Когда тирантрепещет в нас самих, то ему тоже нужно действовать, чтобы освободить душуот ярости, ему нужно мстить за себя, но вымещает он свою злобу на нас самих.Того требует скромность нашего положения. Когда нас обуревают страхи, томногие из нас уподобляются Нерону, которому за неимением империи остаетсяглумиться и издеваться лишь над собственной совестью.
