Глава 21. В роще, затемненной сумерками, Оби подзывает одного из своих парней.

В роще, затемненной сумерками, Оби подзывает одного из своих парней.

- Будь добр, отведи мисс Янг к ее матери и проследи, чтобы эту ночь они провели в целости и сохранности.

- Ты что же, под арест меня берешь? – спрашиваю его. – Но почему?

- Чтобы тебя защитить, - отвечает Оби.

- Защитить от чего? Конституции США?

Оби вздыхает.

- Мы не можем позволить тебе и членам твоей семьи бродить на свободе, сея панику. Я должен блюсти порядок.

Человек Оби наводит на меня дуло с глушителем.

- Двигай вперед и веди себя хорошо.

- Она пытается спасти людям жизнь, - слышу я дрожащий голос.

Это Клара, она кутается в свое безразмерное пальто, будто желает в нем раствориться.

Ее игнорируют.

Я посылаю Оби красноречивый взгляд: «Ты это серьезно!?». Но ему не до меня, он общается с каким-то парнем, указывая на «участников» маминого проекта.

- Почему этот кошмар все еще здесь? Я же сказал все убрать.

Человек Оби пытается делегировать это поручение паре других парней. Видимо, сам заниматься уборкой он не желает

Оба парня мотают головами и отступают на пару шагов. Один из них начинает креститься. Затем оба разворачиваются и уносятся в сторону школы, как можно дальше отсюда.

Мой надзиратель ведет меня через всё это месиво, а я слышу голос Сэнджея, приказывающий людям складывать неопознанные тела в фургон, который отвезет их на аутопсию.

Я просто не в силах на это смотреть и потому инстинктивно отшатываюсь. Быть может, эти люди, и правда, мертвы. Я даже надеюсь, что это так.

Меня заталкивают на заднее сидение полицейской машины, припаркованной у дороги. Мама уже здесь.

Переднее и заднее сидения авто разделяет металлическая сетка, на задних окнах решетки. Нам оставили одеяла и несколько бутылок воды. Моя ступня упирается в контейнер с медицинскими бинтами.

Мне хватает минуты, чтобы понять, никуда нас не повезут. Это и есть наша камера.

Великолепно.

По крайней мере, охранник не забрал мой меч. Он вообще не обыскал меня на наличие оружия. Надо полагать, в Мире До он полицейским не был. Но даже дилетант отобрал бы клинок, не выгляди он как постапокалептический мишка – утешительный клочок прошлого.

Я делаю небольшой глоток воды, его хватает, чтобы утолить жажду, но не изнывать от желания сходить в туалет в ближайшие несколько часов.

Люди отчаянно спешат, стараясь покончить с работой до наступления полной темноты. Те, кто переносит тела в фургон ускоряются наравне с теми, кто хоронит близких. Ежеминутно все поглядывают на небо, но сгущающаяся мгла вынуждает озираться и по сторонам, вдруг кто-то подкрадется со спины.

И я их понимаю. Остаться одному во тьме с теми, кто, предположительно, мертв – не самая радужная перспектива.

Я стараюсь не думать о том, что чувствуют в данный момент жертвы. Парализованные, но всё осознающие, они, покинутые своими семьями, остаются в ночи один на один с монстрами.

Когда последнее тело оказывается в фургоне, рабочие захлопывают двери и уезжают.

Те, кому приходится добираться самостоятельно, рысят по улице в направлении школы. В тот же момент оставшиеся люди бросают свои лопаты и бегут за рабочими, не зависимо от того, успели ли закопать могилы. Никто не желает отставать.

Глядя, как все уходят, мама принимается издавать утробные звуки, так скулит животное, почуяв тревогу. Параноику меньше всего на свете хочется быть запертым в машине, не имея возможности убежать и спрятаться.

- Все в порядке, - говорю я ей. – Стоит им успокоиться, и они вернутся, а мы будем свободны и сразу отправимся на поиски Пейдж.

Она дергает ручку на дверце, а затем бросается на мою половину, чтобы проверить вторую. Стучит в окно, бренчит сеткой, отделяющей нас от переднего сидения. Ее дыхание учащается.

Она начинает раскачиваться как безумная.

Последнее, что нам нужно, так это фирменная истерика в замкнутом пространстве габаритами меньше дивана.

Когда отставшие солдаты пробегают мимо окна с моей стороны, я кричу:

- Заприте меня в другой машине!

Но они даже голов не поворачивают, скрываясь в уличной тьме.

А я остаюсь в этом суперзамкнутом пространстве один на один с мамой.