Кант И. Соч., т. 3, с. 219.

67 Очевидно, что именно на базе этого размышления Гегель избирает своей отправной точкой кантовское противопоставление определяющей и рефлектирующей способности суждения. Он признает за учением Канта о способности суждения спекулятивный смысл в той мере, в какой в этом учении всеобщее мыслится как Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || [email protected] 333

само но себе конкретное, но одновременно ставит ограничение, согласно которому у Канта соотношение всеобщего и особенного еще не представлено как истинностное, но рассматривается в качестве некоторой субъективности (см.: Гeгeль Г. В.Ф.

Энциклопедия философских наук, т. 1, М., 1974, § 55 и сл.; см. также: Гегель Г. В. Ф. Наука логики, т. 2, М., 1971, с. 15). Куно Фишер приходит к формулировке, что в философии тождества снимается про-тивопоставление данного и искомого всеобщего (см.: Logik und Wissenschaftslehre, S. 148).

68 Аристотель, характеризуя добродетели и правильное поведение, употребляет обычно определения «как подобает» или «по здравомыслию» (ως δει или ώς ό ορθός λόγος); хотя этическая прагматика также изучает λόγος, но в этой области значение данного термина не выходит из общепринятых рамок. Решающее значение в этом случае играет именно точный подбор нужного нюанса. Рассудительность (φρόνησις), которая это обеспечивает,— это привычка к истинностной реализации (έξις του άληθεΰειν), то есть такая концепция бытия, в которой нечто скрытое делается явным, следовательно, в которой познается нечто. Н. Гартман, пытаясь рассматривать все нормативные моменты этики в аспекте «ценности», превратил это в «ценностность ситуации»,— по правде говоря, довольно странное добавление к аристотелевскому списку добродетелей.

Разумеется, Кант не проходит мимо того, что вкус является определяющим для культуры поведения в качестве внешнего выражения морали, но исключает его из чистого рационального определения воли.

Мы обязаны А. Боймлеру отличной книгой (Baeumler А. Kants Kritik der Urteilskraft), в которой самым наглядным и поучительным образом прослеживается позитивный аспект взаимосвязи между эстетикой Канта и проблемой историчности. Но стоило бы обратить внимание и на негативный аспект.