Семеновка

Местность, где расположена Семеновка, необы­чайно красива. У западного въезда в деревню сотню лет встречает гостей деревянная ветряная мельница… Сель­ская улица протянулась вдоль узкой речки Малая Локня, у подножия высокого лесистого холма, на вершине которого, в окружении необъятных далей, находится ста­ринная барская усадьба.

Усадебный дом, отмеченный многочисленными пе­рестройками, и сегодня не потерял своего индивидуаль­ного облика провинциального помещичьего дома в скромных классических формах. Это одноэтажное дере­вянное, обложенное кирпичом, «Г»-образное в плане здание, с анфиладной системой комнат. Изразцовые печи, филенчатые двери, лепные плафоны и карнизы в интерьерах дома сохраняют старинный дух помещичье­го особняка.

Усадебный дом окружают каменная хозяйственная постройка, плодовый сад и свидетели регулярного пар­ка – старинные липовые аллеи.

На протяжении века Семеновкой владели три поко­ления семьи Бартрам, предки которых – выходцы из Шотландии – в начале XVII века стали русскими под­данными.

В 1820-х годах приобрел (или получил от государства) эти земли полковник Эрнест Иванович Бартрам, кото­рый, возможно, и основал усадьбу в Семеновке. Он был женат на Анастасии Николаевне (девичья фамилия не­известна), которая умерла в 1839 году в возрасте двадца­ти лет, оставив двух малолетних сыновей. Анастасия Николаевна была похоронена в ограде Успенской церк­ви села Нижние Деревеньки, что подо Льговом. Храм и ее могила сохранились до сих пор.

В конце XIX века усадьбой владел один из сыновей Эрнеста Ивановича – Дмитрий, в семье которого ро­дился известный художник прикладного, декоративного искусства Николай Дмитриевич Бартрам (1873 – 1931).

Конец XIX века навсегда вошел в историю культуры как время признания возрождения народного творчества.

Интерес к нему со стороны русской общественнос­ти необычайно возрос. Во многих глубинках России появились мастерские и школы художественных ремесел, в частности, Абрамцевская учебно-столярная мастер­ская, организованная в 1882 году Е.Г. Мамонтовой в де­ревне Репехово Московской губернии; школа художе­ственных ремесел в селе Талашкино Смоленской губер­нии, организованная в 1890-х годах художницей М.К. Тенишевой; учебно-игрушечная мастерская в Сергиевом Посаде, организованная Московским губернским земством в 1891 году, которая во многом обязана своим существованием попечителю Московского кустарного музея С.Т. Морозову. В то же время были организованы школы-мастерские в Волгоградской, Владимирской, Ни­жегородской и других губерниях.

Николай Дмитриевич Бартрам, ставший художником после окончания в 1891 году Московской школы живо­писи, ваяния и зодчества, не мог быть в стороне от дви­жения, каким была охвачена вся передовая русская об­щественность. Так же, как и Е.Г. Мамонтова и М.К. Тенишева, он ездил по деревням и селам Курской губернии, собирая старинные женские головные уборы, одежду, вышивки, доски, предметы быта. Вся собранная им коллекция была пожертвована архе­ологической комиссии Курской губернии.

В 1893 году в старинной усадьбе «Семеновке» Нико­лай Дмитриевич открыл учебно-столярную мастерскую для ребят ближайших деревень, которой руководил де­сять лет, до 1903 года.

Назначение этой мастерской, по его замыслу, со­стояло в том, чтобы дать возможность крестьянским под­росткам получить знание основ столярно-резного дела.

А.Н. Изергина вспоминает о Семеновской мастерс­кой: «...В маленьком флигельке, крытом соломой, по­ставили стол, верстаки, шкаф с инструментами и при­митивный токарный станок.

Здесь под руководством местного столяра Констан­тина Дементова работали десять ребят.

Следом за отцом, по шатким ступеням, я пробира­лась в мастерскую, она притягивала меня, как магнит.

Большая комната, полная света. Верстаки, пол, за­сыпанный завитками и кольцами стружек, доски, брус­ки, пахучие горки опилок; на стенах, на гвоздиках шаб­лоны образцов: тут и лисица, волк, петух, богатырь на лошади, и дьяк, и еще что-то; у верстаков мальчишки, один проверяет рубанок, стуча по его торцу молотком, у другого звенит, врезаясь в дерево, пила. Было весело и шумно. От ребят я получала кудрявые стружки и кусоч­ки дерева, из которых тут же, в уголке, строила фанта­стические постройки.

Большая фигура отца в парусиновой длинной блузе возвышалась среди ребят, в солнечном луче искрились и танцевали пылинки, я думала, что это самые малень­кие кусочки опилок, ловила их ладошкой, но ладошка оставалась пустой. Пахло деревом и столярным клеем в клеянке. Такой была Семеновская мастерская моего дет­ства.

Программу обучения отец составил сам. По его мне­нию, знакомство подростка со столярным делом нельзя было начинать с изготовления палочек и табуреток, то есть с предметов, ничем не возбуждавших творческих исканий у учеников.

«Учащийся, – говорил он, – должен получать ра­дость и удовлетворение от своей работы, видеть в своих руках ее начало и конец, чувствовать ее. Уверен, именно выполнение деревянных игрушек больше всего отвечает этим требованиям. В работе над ней будет сочетаться и творческий замысел, и производственные навыки».

При обучении подростков отец не только знакомил их с производством, но и вводил ребят в область прекрас­ного в искусстве и природе, будил в них любознатель­ность и желание творческих поисков.

У бабушки для намотки клубка шерсти был приве­зенный отцом из Семеновки выпиленный из дерева силуэт летящей птицы. Он рассказал историю ее создания.

Под вечер, на закате, ребята увидали пролетавших грачей. Их черные силуэты так ярко вырисовывались на алом фоне неба, что кто-то тут же зарисовал, а придя в мастерскую, выпилил и раскрасил. Так получилась иг­рушка-моталка.

...В одно время с маленькими комплектами игрушек Семеновская мастерская начала выпускать, по рисун­кам отца, более крупные игрушки. Почти все они имели чисто утилитарное значение. Боярыни и богатыри были укладками, боярин – копилкой, «земля на трех китах» – солонкой, кутафья и Аника-воин – спичечница.

...Завершением программы столярного дела было из­готовление деревянной мебели. В процессе выполнения игрушек ученики знакомились со всеми процессами, включая рельефную резьбу, поэтому переход к изготов­лению мебели был уже не труден и интересен.

Мебель по рисункам отца по своей конструкции шла от старинных форм. Широкие кресла-скамейки с пере­кидными спинками, полки с затейливыми шкафчика­ми, зеркала в резных рамках, ларцы с забавными запо­рами, столы – вся мебель была из немореного дерева, отде­лана геометрической резьбой.

Работы Семеновской мастерской много раз выстав­лялись на выставках и имели ряд наград и дипломов».

С 1917 года и до сего дня в доме Бартрам работает общеобразовательная школа. И может быть, пришло вре­мя установить на одном из ее фасадов доску: «...Школа имени Н. Д. Бартрам», а в одной из комнат усадебного дома организовать Музей семеновской игрушки.

(По Е. Холодовой)