Грамматика. Пребывая на небесах, всеведущий бог по имени Джнянадэва создал великую сутру по грамматике43
Пребывая на небесах, всеведущий бог по имени Джнянадэва создал великую сутру по грамматике43. Она была широко распространена среди богов, но никогда не была известна людям, и она исчезла. Позднее Шатакрату (т. е. Индра) создал грамматику под названием Индравьякарана (Indravyakarana) и научил ей риши Брихаспати, наказав ему научить ей других богов. Риши Брихаспати знаменит как наставник (гуру) богов и как грамматик. Когда он возгордился, Индра наполнил сосуд водой из океана, взял из неё одну каплю кончиком травы куша и сказал: «Грамматика подобна водам океана. Я знаю столько, сколько воды в этом сосуде, а твои знания – не больше капли на кончике травы куша». Брихаспати понял и перестал учить. Тогда Индра сказал: «Учи тому, что знаешь!» Тот ответил: «В выходные дни44 я не буду учить, а в другие буду», – и поведал о четырёх выходных днях <dus bzang bzhi>:
«Восьмой день губителен для учителя; Четырнадцатый день губителен для ученика; Последний день губителен для науки [грамматики]; Первый день губителен для всего».
Это означает, что следует остерегаться четырёх выходных дней, которые губительны на растущей и убывающей луне45. И поныне среди грамматиков принято соблюдать это правило. В последующие времена в стране людей появился человек из брахманов по имени Панини. Он показал линии своей руки хироманту и спросил, есть ли у него способности к грамматике. Ответ был: «Нет». После этого он выспросил у хироманта, как должны быть расположены линии руки у человека, способного к грамматике. Взяв острый нож, он вырезал их; но сколько ни учился, не достиг понимания. Как считает внешняя школа, он вызвал великого бога Махешвару и попросил у него волшебной силы (сиддхи) в искусстве грамматики. Махешвара произнес: «А, И, У», – и немедля Панини стал знатоком грамматики. Согласно внутренней (т. е. буддийской) [школе], он призвал Арья-Локешвару и мгновенно стал знатоком, тем самым подтвердив пророчество, содержащееся в Манджушри-мула-тантре (Manjusri-mula-tantra; Toh. 543): «грамматик Панини...» Он создал Паниния-вьякарану (Paniniya-vyakarana) из двух тысяч шлок. Нагараджа (т. е. Шеша = Патаньджали) написал к этому произведению комментарий из ста тысяч шлок, озаглавленный Махабхашья (Mahabhasya). Далее: царю по имени Удаяна, когда он купался со своей царицей, случилось плеснуть на неё водой. Царица воскликнула на санскрите: «Не плещи на меня (modakair sinca)!» Царь же, не разумевший этого языка, понял так, что она сказала на просторечии: «Дай мне кунжутной халвы», – и послал служанку за халвой. Царица пожелала скорее умереть, чем жить с царём, который глуп, как вол; и пригрозила самоубийством. Царь, узнав о таком намерении, сказал царице: «Не делай этого! Чем я провинился?» Царица объяснила ему причину, и царь попытался её отговорить, обещая, что он тоже станет учить грамматику. Дядя царицы, которого звали Шарваварман, обратился к царице с такими словами: «Не делай этого! Я призову шестиликого юношу (Картикею) и, став искусен в грамматике, буду учить царя». Вызванный бог, скрываясь за занавесью, изложил созданную им сутру по грамматике. Когда было пройдено пятнадцать глав, брахман Шарваварман, удовлетворённый своими знаниями, сказал: «Калапа, я это знаю». А после того, разглядев за занавесью перья хвоста павлина, верхом на котором удалялся Картикея, он произнёс: «Прости, Калапа!» Оттого эта грамматика стала именоваться Калапа-сутрой. Словом калапа, что значит «собрание частей», [Шарваварман] назвал глазки на перьях павлина. Вместе с остальной частью грамматики, составленной брахманом Шарваварманом и брахманом Вараручи, всего получилось двадцать четыре главы с четырьмястами шлок (Toh. 4282). К ней есть комментарий Дургасинхи (Toh. 4283) и Шишьяхита (Sisyahita; Toh. 4286) [Уграбхути]. Затем ачарья Чандрагомин, воспользовавшись Махабхашьей (Mahabhasya), написанной Нагараджей, создал Чандравьякарану, (Candravyakarana; Toh. 4269) в тридцати двух главах и семистах шлоках. Его дядя Дхармадаша написал на неё комментарий в шесть тысяч шлок. В свой черёд, ачарья Ратнамати написал комментарий к комментарию в двенадцать тысяч шлок. Ачарьей Пурначандрой последний был расширен до тридцати шести тысяч шлок. Из этих сочинений только два основных комментария (Дургасинхи и Чандрагомина) были переведены на тибетский язык. Для тибетцев полезно сочинение пандиты Смрити Вачанамукхьяюдхопама (Vacanamukhyayudhopama; Toh. 4295), в котором объясняются разделы об именах (nama-kaya), фразах (pada-kaya) и буквах (vyanjana-kaya). Все эти произведения относятся к трактатам внешней науки.
|