Артемида была высшим духом

Сверхъестественные силы тьмы изобиловали в Эфесе в пе­риод, когда туда прибыл Павел. Не нужно было быть экс­пертом в области духовной картографии, чтобы увидеть, что высшим духом над всем регионом была Артемида, иногда называемая Дианой. Артемида была чрезвычайно знаменитой не только в Малой Азии, но также и во всей Римской империи. Клинтон Арнольд говорит, что Артеми­де, «по словам Павсания, поклонялось столько людей, сколько не поклонялось никакому другому известному бо­жеству»». Серебряных дел мастера, изготавливавшие обра­зы Артемиды, использовали исключительно богохульный язык, называя ее «великой богиней», «величие, которой по­читает вся Асия и вселенная» (Деян. 19:27). Во время беспо­рядков в Эфесе они кричали: «Велика Артемида Ефесская! > (Деян. 19:28). В литературе того времени ее называли «вели­чайшей», «святейшей», «превознесенной», «госпожой», «спасительницей» и «царицей космоса».

Для всех тех, кто знаком с деятельностью царства сатаны, не остается никаких сомнений, что Артемида Эфесская была не только территориальным духом над самим Эфесом и Ма­лой Азией, но что ее духовная власть превышала власть мно­гих других высокопоставленных сил мира тьмы. Ее влияние распространялось далеко за пределы этих границ. Ф.Ф. Брюс цитирует источник, указывающий, что ей поклонялись по меньшей мере в тридцати трех местах на территории Рим­ской империи. Артемида, в сущности, правила своей терри­торией еще до заселения ее греками. Ее образ не является ти­пичным для греческого элегантного искусства, но представ­ляет собой гротескного азиатского языческого идола с множеством грудей. Клинтон Арнольд обнаружил, что Арте­мида была «единственным божеством, которая открыто признавала свою высшую божественность при помощи зна­ков зодиака».

Хотя ученые, изучающие древний мир, не пользуются термином «территориальный дух», но их описание Артеми­ды полностью соответствует моему определению. Возьмем, к примеру, Пола Требилко из Новой Зеландии, который ут­верждает, что «Эфес был прибежищем для многих культов, но самым значительным и могущественным божеством была Артемида Эфесская» (курсив мой). Если она действи­тельно была территориальным духом, она контролировала многие аспекты жизни города. Так оно и было, по словам Требилко: «Именно культ Артемиды Эфесской более чем что-либо другое сделал Эфес центром религиозной жизни того периода. Но влияние культа Артемиды перешло за гра­ницы религиозной сферы, захватив гражданскую, экономи­ческую и культурную жизнь этого города» (курсив мой). Да­лее он продолжает: «Любой фактор, не принимающий во внимание Артемиду, повлиял бы не только на религиозную, но практически на все остальные аспекты жизни города». Другими словами, если Павел отправился в Эфес проповедо­вать Царство Божье, самым его серьезным врагом в невиди­мом мире была Артемида Эфесская.

Павел, теперь намного более опытный в евангелизме, на­саждении церквей и духовной борьбе на всех уровнях, был готов взять приступом крепость Артемиды. Он, должно быть, был поражен, когда впервые увидел храм Артемиды, одно из прекраснейших мест в архитектуре человечества.

Позже он вошел в историю как одно из семи чудес света. Его площадь в девяносто три тысячи с половиной квадратных футов была в четыре раза больше, чем площадь Парфенона в Афинах. Все колонны высотой в сто двадцать семь футов были подарены разными царями, а это еще одно подтверж­дение того, что Артемида пользовалась большим влиянием в древнем мире. Ее положение в видимом мире было очевид­ным для всех, а грозный статус в центре могущества в мире невидимого признавался теми, кто имел глаза, чтобы видеть это измерение реальности.

В Эфесе Павел вступил в схватку с силами тьмы. Некото­рые советуют нам не пытаться делать подобное, говоря, что христиане должны только защищаться против атак врага, не выступая в битве против демонических духов. Однако другие, такие, как Том Уайт, стоят за более наступательный подход. Уайт говорит: «Определенные "высоты" на нашей земле — это оскверненные, темные уголки в наших городах, которые держат двери открытыми для демонического воин­ства. Много раз я предпринимал молитвенные прогулки к таким местам, как языческие храмы, книжные магазины «Но­вого века», порнографические магазины, университетские студенческие городки, городские залы, залы судебных засе­даний и штабы оккультных организаций. Я испытывал странное напряжение между выполнением побуждения, продиктованного пониманием того, что это угодно Богу, и ощущением сопротивления со стороны сил зла в проведе­нии такого рода наступательных мероприятий». Том Уайт прекрасно охарактеризовал то, что, должно быть, чувство­вал апостол Павел, когда вошел в пределы города Эфеса.