Leges regiae

§ 33. Кроме обычая, органом для образования права служит закон. Законом называется выраженное в словах (устно или письменно) предписание верховной государственной власти, содержащее в себе общее правило для будущего применения во всех однородных случаях. Как видно из этого определения, народ или, по крайней мере, его правительственный класс должен стоять на довольно высокой ступени умственного и общественного развития, чтобы в нем могло выработаться столь тонкое и отвлеченное понятие. Судя по тому, что нам известно о степени развития римлян в древнейший период, можно думать, что у них до конца царского периода не было законов в указанном смысле. Только при последних царях, вследствие серьезных и сравнительно быстро совершившихся перемен в старом государственном строе, в римском обществе могла народиться мысль о законодательстве, т.е. о создании новых юридических правил посредством выраженного в словах предписания компетентной власти*(90). Как и всякое новое дело, законодательство на первых порах не могло сразу сделаться обильным источником права. Еще и в начале республики законов издается мало.

Между тем, как мы уже видели раньше, в источниках говорится, что цари издали много законов, причем сообщаются сведения и о внешней истории этих законов, и об их содержании. Сведения о внешней истории состоят в следующем. Большая часть законов приписывается древнейшим царям Ромулу и Нуме, затем Сервию Туллию, который будто между прочим издал 50 законов о договорах и преступлениях*(91). Анк Марций приказал понтифам, пользуясь комментариями Нумы, восстановить в памяти народа религиозные предписания этого царя, написав их на досках и выставив в публичном месте*(92). Затем, по изгнании царей, а по другому источнику, еще при Тарквинии Гордом, верховный понтиф Папирий (Papirius) соединил все царские законы в один сборник, который от него получил название jus Papirianum*(93). После нашествия галлов, сопровождавшегося сожжением Рима, римское правительство приказало разыскать сохранившиеся списки международных договоров и законов, между прочим, и законов царских, для того чтобы снова написать их на досках и выставить в публичном месте, что и было исполнено; но при этом понтифы утаили ту часть законов, которая касалась религии*(94). На этом сведения наши перерываются на несколько столетий. В конце республики некто Граний Флакк (Granius Flaccus) написал комментарий на сборник Папирия (Liber de jure Papiriano)*(95).

Что касается сведений о содержании царских законов, то древние писатели частью приводят самый текст их, частью передают их смысл. Из этих сведений видно, что царские законы вообще носят религиозный (сакральный) характер: они содержат постановления, или относящиеся исключительно к религии (к обрядам), или касающиеся гражданского или уголовного права, но все-таки связанные с религией*(96).

Изо всех этих данных можно прийти к следующему заключению*(97). Религиозный характер и язык сохранившихся отрывков царских законов заставляет признать, что содержащиеся в них правила возникли в древнейший период римской истории, так что нет основания отрицать существование их в царский период. Но значение их для права того времени было невелико, так как большинство их касалось обрядовой стороны религии. Рассказ о 50 законах Сервия, касавшихся гражданского и уголовного права, не изменяет этого заключения, так как его следует признать недостоверным. Иначе было бы совершенно необъяснимо, во-первых, каким образом от такого количества законов не сохранилось никакого следа, и, во-вторых, каким образом плебеи, в самом начале республики, могли жаловаться на отсутствие твердых юридических норм и требовали издания законов, обязательных для всех граждан.

Но если можно признать, что правила, содержавшиеся в царских законах, действительно существовали, то остается решить, кем они были созданы. Прежде всего нужно сказать, что они не были законами. Выше уже было сказано, что царь единолично не мог издавать законов (§ 15). В первой половине царского периода и народное собрание не могло этого сделать, потому что в обществе не выработалось еще и самого понятия о законе, а также и потому, что народное собрание не могло делать религиозных предписаний: они должны были исходить от высшего, божественного авторитета. Остается поэтому допустить, что эти правила создались путем обычая. Возможно, что цари, при постановлении судебных решений, точнее формулировали некоторые из этих обычаев. Еще возможнее, что понтифы уже в начале республики записали эти обычаи. Название же " leges regiae", вероятнее всего, объясняется тем, что позднейшие римляне, ввиду признаков глубокой древности правил, стали относить их к тому времени, которое считали началом жизни своего народа, и издание правил приписали тем лицам, которые в их глазах были самыми крупными представителями того времени, т.е. царям.

Остается сказать несколько слов о Ius Papirianum, т.е. о сборнике царских законов, сделанном будто бы в начале республики. Приведенные выше свидетельства источников очень неопределенны и кажутся весьма сомнительными, особенно потому, что более надежные знатоки древности, каковы Варрон и Цицерон, ни одним словом не упоминают о существовании сборника, столь любопытного для антиквариев. Поэтому в настоящее время ученые склоняются к мысли, что книга Папирия была сфабрикована кем-либо в конце республики.