Когда, стало быть, спрашивают в общей форме, которое из Правленийнаилучшее, то задают вопрос неразрешимый, ибо сие есть вопроснеопределенный, или, если угодно, он имеет столько же верных решений, сколько есть возможных комбинаций в абсолютных и относительных положенияхнародов. Но если бы спросили, по какому признаку можно узнать, хорошо или дурноуправляется данный народ, то это было бы другое дело, и такой вопросдействительно может быть разрешен. Однако его вовсе не разрешают, потому что каждый хочет сделать это насвой лад. Подданные превозносят покой в обществе, граждане - свободу частныхлиц; один предпочитает безопасность владений, а другой - безопасностьличности; один считает, что наилучшее Правление должно быть самым суровым, другой утверждает, что таким может быть только самое мягкое; этот хочет, чтобы преступления карались, а тот - чтобы они предупреждались; одинсчитает, что хорошо держать соседей в страхе, другой предпочитает оставатьсяим неизвестным; один доволен, когда деньги обращаются, другой требует чтобынарод имел хлеб. Даже если бы мы и пришли к соглашению в этих и в другихподобных пунктах, то разве подвинулись бы далеко? Раз нет точной меры длядуховных свойств, то даже и придя к соглашению относительно признаков - какэтого достичь в оценке? Что до меня, то я всегда удивляюсь тому, что не обращают внимания наследующий столь простой признак или по недобросовестности не хотят егопризнавать. Какова цель политической ассоциации? Бережение и благоденствиеее членов. А каков наиболее верный признак, что они убережены иблагоденствуют? Это их численность и ее рост. Не ищите же окрест сей признак- предмет столь многих споров. При прочих равных условиях такое Правление, когда без сторонних средств, без предоставления права гражданства, безколоний граждане плодятся и множатся, есть, несомненно, лучшее. Правление, при котором народ уменьшается в числе и оскудевает, есть худшее. Счетчики, теперь дело за вами: считайте, измеряйте, сравнивайте*. _____________ * На основании того же принципа должно судить о веках, заслуживающихпредпочтения с точки зрения благоденствия человеческого рода. Слишком многовосхищались теми веками, когда наблюдался расцвет литературы и искусства, непроникая в сокрытые цели культуры этих веков, не принимая в соображение еепагубные результаты. Idque apud imperitos humanitas vocabatur, quum parsservitutis esset. (" Глупцы именуют образованностью то, что уже было началомпорабощения" (лат.) - Тацит. Агрикола (130), XXI.). Неужели мы никогда ненаучимся видеть в принципах, которые находим мы в книгах, грубую корысть, говорящую устами их авторов. Нет, что бы о том они ни говорили, если, несмотря на внешний блеск, страна теряет население, неправда что все идет вней хорошо, и еще недостаточно, если у одного поэта (131) сто тысяч ливровренты, чтобы считать его век лучшим из всех. Нужно меньше обращать вниманияна кажущееся спокойствие и на успокоенность правителей, чем наблагосостояние подданных и в особенности наиболее многочисленных сословий. Град разоряет несколько кантонов, но он редко приводит к голоду.Мятежи, гражданские воины весьма тревожат правителей, но они не составляютнастоящих бедствий для подданных, которые могут даже получить передышку, пока идет спор о том, кому их тиранить. В действительности процветание илибедствия порождаются постоянным их состоянием, в котором обычно онинаходятся; когда все подавлено под игом - вот тогда все приходит в упадок, вот тогда правители, безвозбранно разоряя подданных, ubi solitudinemfasiunt, pacem appellant. (Они превращают все в пустыни и называют этомиром" (лат.) - Тацит. Агрикола, XXX.). Когда распри вельмож волновалифранцузское королевство и когда парижский коадъютор (132) ходил в Парламентс кинжалом в кармане, это не мешало тому, чтобы французский народ жил, счастливый и многочисленный, в изрядном и свободном довольстве. НекогдаГреция процветала в разгар самых жестоких войн: кровь лилась там потоками, ався страна была заселена людьми. Казалось, говорит Макиавелли (133), чтосреди убийств, изгнании, гражданских войн, наша Республика стала врезультате еще более могущественной; доблесть ее граждан, их нравы, ихнезависимость более способствовали ее укреплению, чем все раздоры - ееослаблению. Небольшое волнение возбуждает души, и процветание родучеловеческому приносит не столько мир, сколько свобода. Глава Х
