Эта наука так и называется - гениталия.Я сидел, и пытался обнять талию – пытался не из скромности, а из объёмов. - Мой дядюшка был денщиком у атамана Дутова, единственная родственная душа, а все остальные на Сент-Женевьев-де-Буа*, - я сделал печальный вдох, - Как всё это далеко – дворянские балы, вечера поэзии… ведь именно тогда я сблизился с Дельвигом… - Где ж таких балаболок берут? – Рита щелбаном отправила окурок в лопухи и повернулась ко мне. Я почувствовал дыхание груди, как корова дышит в спину. Вторая рука тут же схватила за грудь (благо она была меньше талии). В голове закружилось от крепости самогона и мягкости сиськи. Я завернул риткины волосы с виска з а ухо, и шепнул ей на у хо: хотелось укрепить внезапно свалившееся знакомство, успевшее сформироваться на взаимном желании уйти из клуба, но в то же время выпить самогон, взятый в складчину, для чего требовалось присутствие в клубе. Вступали в конфликт значения высшего порядка. Сейчас желание противоборствовало желанию. Вожделение стояло в конфронтации к алчности до тех пор, пока с очередного круга к нам вернулась банка. Мы ещё раз подкрасили жизнь. Разукрашивая жизнь, больше отдаляешься от реальности - женщины, перекрашивающие волосы раньше лысеют. Вблизи я рассмотрел рыжие пряди её волос. «Крашеные» - подумал я и, выпив, занюхал её локонами. У меня помутнело в голове. Вскоре я и сам стал мутным. Рассыпался на кусочки, растворился в дым – несостоятельность тумана у подножия горы. Вокруг мелькали люди, лица, памятники и постаменты - пионер навалил на губу горн, девушка с веслом положила руку на молочную железу, Неймарк вовсю зажимал Виту, Джоник ел сало. Вокруг местного падишаха ещё более интенсивно кружились девицы, они порхали, как гимназистки и стрекозы. Гибкая пластинка из журнала «Кругозор» закончилась и шипела, заикаясь. Всё раскручивалось по спирали и уносилось в космос. …………….. Полярная звезда, на которую я любовался из космоса, оказалась дыркой в шифере, пробитой ржавым гвоздём. Утром я проснулся без трусов, но в гимнастёрке. Гвардейский значок изнутри царапал грудь. В животе всё тянуло и бурлило, будто значок доставал до желудка. - Игнатов, где сало? – немой вопрос застыл в драконьих глазах. Я приподнял свинцовую голову, огляделся по сторонам, штаны лежали на табурете сложены по-хозяйски, трусы были внутри штанов. - Мы его съели, товарищ старший прапорщик. Я не знал, что щедрость его не знает границ только во время алкогольного помутнения. - В Уставе Вооружённых сил Украинской ССР чётко написано, что шмат сала надо оставлять командиру, - Дроков высморкался на пол, - об этом знает любой ефрейтор Еблабанов,- и растёр сапогом соплю о пол. - Игнатов старший. Через 5 минут подъём. Прошла вечность, а я всё ещё оставался старшим. Казалось, прошла целая Вечность, а прошли всего лишь сутки. Я пытался вспомнить прошлую ночь: в голове крутились банки, девки, вёсла, горны, транспортиры в сале; сквозь эту круговерть Рита, закидывает мою руку себе за шею, своей ручищей хватает меня за ремень и по буеракам тащит на «базу». Всю дорогу меня тошнило, подкашивались ноги, пытаясь завязаться в узел. Гардемарин с поникшим носом. Не подрасчитал с сэмом, не ухватился за тонкий промежуток, когда «Она вроде ничего» и «отключиться». Не втиснулся в транспортирный градус, когда «я б её выебал» и непосредственно выебать. Каждому известна эта тонкая грань между «ебать можно» и «ебать нужно»…
…Через 5 минут мы стояли во дворе по стойке «очень вольно». Солнце разбивалось об остриё пилотки. - Хлопцы, всё по плану. Пятеро на демонтаж, - прапорщик обозначив, каждого похлопал по плечу, - Кельдыбеков на кухню, Игнатов, со мной. - А кто за старшего? - Ефрейтор Еблабанов… - Дроков высморкался в траву, то есть любой. Я застирал гимнастёрку от вчерашнего отпечатанного куска сала и поплёлся вслед за прапорщиком по вчерашней дороге. Она была освещена солнцем - светлячок не светит днём. - Ты у нас единственный с образованием, - Дроков говорил, не оборачиваясь, - Надо настроить телевизор у председателя колхоза. - Товарищ старший прапорщик, я учился в строительном училище, - пытаясь заранее оправдаться, я добавил, - и даже из этого ГПТУ меня выгнали. - А кого мне брать? Киргиза что ли? – Дракон высморкался, укутав соплю в дорожную пыль.
|
