В густую заросль. Мысленно охотясь на перепелов именно так, как научил его

отец. Ник Адамс начал думать о своем отце. Первое, что вспомнилось Нику,

были его глаза. Ни крупная фигура, ни быстрые движения, ни широкие плечи,

Ни крючковатый ястребиный нос, ни борода, прикрывавшая безвольный

Подбородок, никогда не вспоминались ему, - всегда одни только глаза.

Защищенные выпуклыми надбровными дугами, они сидели очень глубоко, словно

Ценный инструмент, нуждающийся в особой защите. Они видели гораздо зорче и

Гораздо дальше, чем видит нормальный человеческий глаз, и были

Единственным даром, которым обладал его отец. Зрение у него было такое же

Острое, как у муфлона или орла, нисколько не хуже.

Бывало, Ник стоит с отцом на берегу озера - в то время и у него было

очень хорошее зрение, - и отец говорит ему:

- Подняли флаг. - Ник не мог различить ни шеста, ни флага на нем. -

Видишь, - говорил отец, - вон там наша Дороти. Она подняла флаг, а сейчас

Идет к пристани.

Ник смотрел на ту сторону озера и видел длинную линию лесистого берега,

за ней высокие сосны, мыс над бухтой, расчищенные холмы ближе к ферме,

белый коттедж среди деревьев, но не мог различить ни шеста, ни пристани,

Только белый песок и изогнутую линию берега.

Видишь стадо овец на косогоре, ближе к мысу?

Вижу.

Оно казалось светлым пятном на серо-зеленом косогоре.

Я могу их сосчитать, - говорил отец.