Б. Малиновский.

БАЛОМА

 

следы их существования до сих пор сохранились в различных па­мятных местах: камень, представляющий окаменевшую собаку, или же пищу, превратившуюся в камень, грот, в котором лежат кости, — свидетельство пребывания великана-людоеда Доконика-на, и т.д. Реальность мифических персонажей и мифических собы­тий ярко контрастирует с нереальностью содержания обычных ска­зок, которых рассказывается великое множество.

Можно сказать, что все верования, воплощенные в мифологичес­ком предании, почти так же неизменны, как и те, что воплощены в магических формулах. Фактически содержание мифологического предания исключительно устойчиво, и его версии, излагаемые ту­земцами из различных мест Киривины — из Лубы и из Синакеты — совпадают до деталей. Более того, я записал версии некоторых мифов из цикла о Тудаве во время своего краткого пребывания на о-ве Вудларк (он расположен примерно в шестидесяти милях к вос­току от Тробрианского архипелага, но жители относятся к той же этнической общности, названной проф. Зелигманом северными мас-сим), и они во всех существенных чертах идентичны версиям, по­лученным в Киривине.

Суммируя эти наблюдения, мы можем сказать, что все верования, заключенные в туземных обычаях и преданиях, должны восприни­маться как неизменяемые, прочно укорененные. Их разделяют все представители общества, все они ведут себя в соответствии с этими верованиями, и поскольку основанные на обычае действия не допус­кают индивидуальных вариаций, постольку верования этой катего­рии стандартизованы их социальным воплощением. Их можно на­звать догмами туземной веры, или "общественными идеями" — в противоположность идеям индивидуальным. Однако следует сде­лать одно важное дополнение, без которого это утверждение ока­жется неполным: только те элементы веры могут рассматриваться как "общественные идеи", которые не только воплощены в местных институтах, но и эксплицитно формулируются туземцами и призна­ются ими существующими в такой форме. Так, все туземцы призна­ют присутствие балома во время мила мала, их изгнание при иоба и т.п. И все сведущие туземцы дадут единодушно один и тот же ответ при объяснении магического обряда и т.п. Наблюдатель же, с другой стороны, никогда не может с уверенностью говорить о достоверности его собственной интерпретации местных обычаев. Так, например, в выше упомянутом факте, что траур всегда прекра­щается сразу же после иоба, кажется, ясно выражается верование,

что человек, прежде чем прекратить траур, ждет, пока балома умер­шего не покинет деревню. Но туземцы не подтверждают этой интер­претации, и поэтому она никак не может считаться "общественной идеей", нормативным верованием. Вопрос, являлось ли первона­чально это верование причиной данного обряда, относится к иному классу проблем, но совершенно ясно, что есть две ситуации, которые никак нельзя смешивать: первая — когда верование, наряду с тем, что оно воплощено в обычае, формулируется в обществе повсемест­но; вторая — когда верование не осознается, хотя явно выражается в обычае.

Это позволяет нам сформулировать определение "общественной идеи: Это догмат верования, воплощенный в обычаях или в пере­даваемых из поколения в поколение текстах, а также формули­руемый в единодушных высказываниях всех компетентных инфор­мантов. Слово "компетентные" просто исключает маленьких детей и безнадежно невежественных индивидуумов. Такие "общественные идеи" можно рассматривать как "инварианты" туземной веры.

Наряду с социальными обычаями и преданиями, которые вопло­щают и стандартизируют веру, существует еще один важный фак­тор, который отчасти связан подобным же образом с верой, — я имею в виду общее поведение туземцев по отношению к объекту верования. Такое поведение было описано выше как проливающее свет на важные аспекты туземных верований, связанных с балома, коси и мулукуауси, и отражающее эмоциональные установки тузем­цев по отношению к ним. Этот аспект, вне всякого сомнения, имеет исключительное значение. Описать представления туземцев о при­зраке или духе вовсе не достаточно. Такие объекты верования вы­зывают выраженные эмоциональные реакции, и в первую очередь здесь следует искать объективные факты, соответствующие этим эмоциональным реакциям. Представленные выше данные, касаю­щиеся этого аспекта туземной веры, какими бы неполными они ни были, ясно показывают, что с накоплением методического опыта систематическое исследование может быть распространено и на эмо­циональную сторону верования, причем в настолько строгих пара­метрах, насколько это позволяют этнологические наблюдения.

Поведение можно описать, подвергая туземцев определенным тес­там, в которых должны проявиться их боязнь призраков или их почтение к духам и т.п. Мне придется признать, что в своих полевых изысканиях я хотя и осознавал значение этого метода, не сумел должным образом разработать и испытать на практике соответству-