Грант No 97-0304397аИст.: http://rome.webzone.ru/publik/petrov/fr_grkln.htm, 2001 г. Полемика против Гераклеона-гностика. Особое место в "Толковании" Оригена занимает полемика с Гераклеоном. Во-первых, она важна потому, что является, фактически, единственным нашим источником по учению Гераклеона. Во-вторых, поскольку Ориген никогда не упускает случая сопоставить собственные выводы из евангельского текста с выводами своего гностического оппонента. Общеизвестно, что критика гностицизма являлась одной из центральных проблем христианских авторов II-III века. Что мы знаем о Гераклеоне? В Энциклопедии Паули-Виссова собраны следующие сведения. Гераклеон был, согласно Клименту Александрийскому (Strom. IV 71,1) наиболее значимым представителем школы Валентина. Ориген в комментарии к ев. Иоанна II.8 предваряет первую цитату из комментария к Иоанну Гераклеона словами о том, что о Гераклеоне говорят, что якобы он был приверженцем школы Валентина. У Иринея (II,4,1) он назван вместе с Птолемеем, и Тертуллиан (adv. Val.4) говорит о нем, что он шел дальше дорогой, по которой шел Птолемей. Ипполит (VI,35,6) представляет его вместе с Птолемеем как главных представителей италийской школы. Феодорит (Haer.I,8) ставит его третьим в ряду Валентиниан, наряду Коссианом и Феодотом. Из одного неизвестного сочинения Гераклеона Климент приводит (Strom. IV 71,1) толкование на Лк.12,8-11. Однако подавляющее большинство фрагментов сочинения Гераклеона использует Ориген в своем комментарии к Иоанну. В истории гностической мысли основной, видимо, проблемой является проблема реконструкции взглядов представителей гностицизма, т.к. наши источники носят по большей части фрагментарный или случайный характер. Не является исключением и Гераклеон. По содержащимся в оригеновском трактате цитатам мы можем с уверенностью говорить лишь о том, что Гераклеон, помимо того, что поднимал ряд конкретных сюжетов, связанных с текстом Евангелия от Иоанна, написал построчный комментарий к нему. Среди конкретных проблем, поднимавшихся Гераклеоном: демиург, и его отношения со Спасителем; природа плотских, душевных и духовных; природа и характер познания; причины и основания спасения и др. Ориген подходит к критике Гераклеона с присущей ему тщательностью. Начиная от замечаний общего характера - в том смысле, что комментарий Гераклеона на четвертое евангелие является поверхностным и небрежным, узким и неестественным, расплывчатым и нечестивым, чересчур смелым и безбожным, - Ориген часто пытается встать на позицию Гераклеона, якобы для того, чтобы найти основания отрицать справедливость того или иного суждения своего оппонента. И поэтому анализ самого Оригена оставляет впечатление чрезмерно дистинктивного разбора мельчайших смысловых нюансов текста Гераклеона, однако именно здесь мы имеем дело с характерным авторским стилем Оригена, в котором внимание к мельчайшим мелочам разбираемого текста и их смысловым оттенкам стоит на первом месте, как это видно из знакомых нам уже трактатов этого автора ("Против Цельса"). Нам хотелось бы обратить внимание на проблему, вызывающую особенно острые разногласия между Гераклеоном и цитирующим его Оригеном: проблему классов живых сущностей. В одном из фрагментов обсуждается вопрос о природе греха. Позиция Гераклеона сводится к разделению трех типов греховности: по природе, по установлению и по достоинству. Из оригеновского пересказа становится ясно, что грех человека, по природе не являющегося греховным, обладает менее важным онтологическим (а потому и аксиологическим) статусом, чем грех, причиной которого оказывается наличие греховной природы ("сыны дьявола по природе"). Ориген, критикует это учение с позиции своей концепции творения космоса: он отказывается понимать Гераклеона, говорящего о безнадежной греховности сынов дьявола по природе, заявляя: "но ведь покаяться то они могут!". Мы склонны усматривать здесь этическо-метафизические основания известного оригеновского учение об апокатастасисе. "Умы", последовавшие за Сатаной, как и он сам, все же являются частицами божественного промысла, его "идеями", т.е. обладают его собственной сущностью, и совершают противозаконное действие только в силу неправильного выбора. Именно поэтому они могут и должны после исполнения определенного времени вновь достичь полноты Божественной сущности. Критика Гераклеона начинается с момента неверного понимания им традиционного для гностицизма разделения человечества на духовных, душевных и телесных. По Оригену, быть "духовным" (существом) и просто "человеком" - совсем не одно и то же. Но вопрос стоит не столько в том, правомерно ли вообще такое деление людей, сколько в том, на каком основании следует проводить такое подразделение. Следует сказать, что данный вопрос имеет огромное значение в александрийской полемике 2-го века н.э., поскольку его решение является базисным для борьбы христианства против мировоззренческого дуализма, лежащего в основе многочисленных ересей восточного происхождения. Поэтому, начиная критику Гераклеона с изложения собственного взгляда на данную проблему, Ориген поясняет, что "духовность" есть признак, установленный по отношению к "логосу": "духовными" (существами) являются "полагающиеся на божественное Слово и подлинно обращенные к одному служению Богу"; поэтому и Гераклеон "может быть и разумно сказал, коль скоро счел, что Логос и духовные люди одно и то же", ведь "он (Логос) предоставил им первое оформление согласно рождению, возведя и отнеся всеянное другим к конкретной форме, освещению и очертанию", и потому, добавляет Ориген, ссылаясь на Апостола Павла, "духовный" (человек) лучше, чем человек, потому что человек имеет отличительные черты или в душе, или в теле, или в том и другом, но вовсе не в более божественном, чем они, духе, которым духовный пользуется благодаря более главенствующему соучастию". Поэтому Ориген не принимает той классификации существ, которую предлагает Гераклеон и согласно которой "трояко нужно понимать именование сынами, во-первых, по-природе, во-вторых, познанию, в третьих, по достоинству", ибо, по мнению Оригена, первое "значит рожденное неким родителем", второе - свершение дел по своему "знанию", а третье - просто не рождается, поскольку не способно быть рожденным. Дело в том, что данная классификация никак не укладывается в рамки собственной космогонической концепции Оригена, поскольку все сотворенные сущности в ней имеют участие в божественной полноте уже по факту своего рождения. И поэтому всякий род живых сущностей способен возвыситься в плерому. В этом состоит патетика учения Оригена о возможности всеобщего спасения (восстановления). И в этой же связи подвержена критике гностическая идея онтологического дуализма, которую развивает Гераклеон в своем толковании евангелия и согласно которой космос представляет собой ту часть вселенной, которая не участвует в Божестве, поскольку создана противоположным божеством-демиургом. Среди других проблем, поднимаемых Гераклеоном мы отметили бы его учение о Церкви, которая, по его мнению, представлена образом Самарянки, встретившейся с Христом возле "колодца Иаковлева". Церковь оказывается играющей роль посредника между Спасителем и душевными, живущими в Самарии, т.е. космосе. В случае с Церковью, как и в случае со Спасителем, проявляется не выраженное явно учение о сизигиях: Церковь имеет истинного мужа, а Христос ожидает "успокоения в браке". К сожалению, большая часть гностических сюжетов не развита в дошедших до нас фрагментах. О демиурге мы узнаем лишь то, что ему не должно поклоняться, что он ниже Спасителя и что Моисей - его слуга. Чуть больше мы знаем о мире - он больше, чем дьявол (фигура у Гераклеона не вполне ясная) и является уделом зла. Но зол ли он в принципе или лишь искажен - неясно, во всяком случае Христос называется творцом этого мира по истине. Из гераклеоновских фрагментов вырисовываются некоторые принципы его подхода к тексту. Во-первых, он, как и Ориген, различает буквальный смысл (haplousteron) и иносказательный (dianooumenon). Выделяемый Оригеном в качестве особого нравственный смысл у Гераклеона не обнаруживается. Во-вторых, Гераклеон не обладает стройной системой интерпретации или какими-либо сформулированными принципами (подобной ямлиховскому принципу "цели") и руководствуется, скорее, интуицией. В-третьих, он свободно фрагментирует текст в поисках иносказательного смысла, не заботясь о сохранении связности изложения, в чем его иногда упрекает Ориген. Наконец, один и тот же образ может означать в рамках иносказательного смысла разные вещи. A. Демиург и Дьявол. В учении Гераклеона Демиург является творцом космоса (фр. 1) и его правителем (фр. 2), управляющим им через своих слуг (фр. 3). Он создал космос злым (фр. 1), однако, мало вероятно, что он является Дьяволом или его отцом, т.е. злым по природе (фр. 9). Так, Демиург оказывается способным к истине (фр. 5) и его собственный человек по природе не зол (фр. 2), тогда как природа Дьявола характеризуется как абсолютно злая (фр. 8-10). Тождественности Демиурга и Дьявола мешает также ограниченное положение Дьявола во фр. 7 Космос так же, видимо, зол не полностью, поскольку в каком-то смысле его творцом является Христос (фр. 6). I. Демиург как творец космоса. 1. Горой называется Дьявол, или космос его, поскольку Дьявол - одна часть всей материи, а космос - вся гора зла, пустынное жилище зверей, которой поклоняются все те, кто был до закона, и язычники; а Иерусалим - тварь или Творец, которому поклоняются иудеи. Но и, с другой стороны, гора - тварь, которой поклоняются язычники, а Иерусалим - Творец, которому служат иудеи. "Так вот, вы, - [говорит Иисус],- коль скоро являетесь духовными, ни твари, ни Демиургу не поклоняйтесь, но Отцу истины", и принимает ее, как уже верную и причисленную к поклоняющимся по истине.1 (XIII, 95-97; P. 239, 29 - 240, 8) II. Демиург как царь космоса. 2. Царек - это Демиург, поскольку и он царствует над подчиненными ему, а из-за того, что его царство маленькое и временное, он называется царьком, словно мелкий царь поставленный вселенским Царем над маленьким царством; а сын его, находящегося в Капернауме,- это то, что находится в прилегающей части средней земли, той, что обращена к морю, то есть в том, что соприлегает к материи и он говорит, что собственный его (Демиурга) человек, болея, то есть находясь в состоянии, не соответствующем природе, был в неведении и грехах. 2 (XIII,416; 291,19-28) III. Демиург как судья, Моисей - слуга Демиурга. 3. Ищущий и судящий есть тот, кто наказывает меня, слуга поставленный для этого не напрасно носящий меч, мститель Царя; а это тот самый Моисей, о котором он прорек им, говоря: В него вы верите. Судящий и наказывающий есть Моисей, тот же самый что законодатель. Разве не говорит он, что весь суд был передан ему? Он хорошо сказал; ведь судья судит как слуга, выполняя волю того, [чьим слугой он является], как это происходит и у людей. А каким образом отнести суд к кому-нибудь другому более низкому чем Спаситель, как он полагает, Демиургу, этого Гераклеон указать не может.3 (XX, 358 - 361; P. 380, 7 - 380, 19) IV. Демиург меньше Христа. 4. Этими словами [Иоанн] признает то, что Демиург космоса меньше Христа. 4 (VI, 200; P. 148, 16 - 18) V. Способность Демиурга к вере. 5. "Поверил человек": т.е. что и Демиург способен верить, что Спаситель может лечить не присутствуя. 5 (XIII,422;292,19-21) VI. Христос как творец по истине. 6. "Будут поклоняться в духе и истине богу" [говорится] потому что прежние поклонники в плоти и заблуждении поклонялись не Отцу... Поклонялись твари, а не Творцу по истине, который есть Христос, коль скоро "все через него возникло и без него ничего не возникло". 6 (XIII, 117 - 118; P. 243, 25 - 32) VII. Дьявол, как существо отличное от Демиурга. 7. Горой называется Дьявол, или космос его, поскольку Дьявол - одна часть всей материи, а космос - вся гора зла, пустынное жилище зверей, которой поклоняются все те, кто был до закона, и язычники. 7 См.: фр. 1. VIII. Особая сущность Дьявола. 8. К тем данная речь, которые из сущности Дьявола"; потому что сущность Дьявола является иной, нежели сущность других разумных существ. 8 (XX, 198; P. 357, 18 - 20) 9. Ведь не из истины природа его, но из противоположного истине, из обмана и неведения. Поэтому, - говорит, - ни стоять в истине, ни обладать в себе истиной не может, по своей собственной природе, по своей собственной природе обладая ложью, физически не способен каким-либо образом говорить истину. 9 (XX, 252 - 253; P. 365, 8 - 13). Не только он лжец, но и отец его, [обладающий] природой его, коль скоро она состоит из обмана и лжи. 10 (XX, 253; P. 365,13 - 15) 10. "Похоти отца вашего вы желаете творить": Дьявол не имеет желаний, но похоти.11 (XX, 211; P. 359, 5 - 7) 11. Выражение "от отца Дьявола" сказано вместо выражения "от сущности отца".12 (XX, 211; P. 359, 3 - 5). B. Духовное, душевное и телесное. Учение о духовном-душевном-телесном, характерное для валентинианства, присутствует у Гераклеона в главных чертах: это разделение имеет онтологическую причину, будучи делением природ (фр. 31-38) и сотериологическое следствие, поскольку глубинным смыслом его является отношение к спасению (фр. 17); Духовно-душевно-телесное деление предстает как универсальный принцип, являясь делением не только людей, но и космоса (фр. 26-27), времени (фр. 28) и видов религии (фр. 29-30). Духовные люди обладают природой Отца (фр. 13) и в этом смысле, видимо, именуются логосом (фр. 14). Они прибывают в падшем состоянии и поэтому нуждаются в спасении (фр. 16-17); их спасение не предопределено их природой, что особо подчеркивается Гераклеоном (фр. 17); возможно, что духовные смогут не спастись, если не обратятся к духовному поклонению (фр. 13), и может быть они имеются в виду под теми, кто "выкинут и истреблен силами Спасителя" (фр. 25). Плотские люди противоположны духовным, так как они обладают особой, злой, природой (сущностью) Дьявола (фр. 21-22). О том, что они могут спастись, нигде не говорится и может быть под "выкинутыми и истребленными силами Спасителя" (фр. 25) имеются в виду они. Не исключено, что во фр. 32 указывается принципиальная невозможность для таких людей спастись (во всяком случае, так понимает эти слова Ориген). Душевные, как кажется, обладают тоже особой природой - не тождественной ни Отцу ни Дьяволу (фр. 19). Может быть, они тождественны людям Демиурга (фр. 23-24) - добрым по природе и могущим спастись. I. Духовные люди.
|
