Глава 36. Под ногами необыкновенно звонко и весело хрустел снег

 

Под ногами необыкновенно звонко и весело хрустел снег. Вся земля будто покрылась белоснежным пуховым одеялом.

– Смотри, Эрик, снег так сверкает на солнце, что становится похожим на бриллианты!

– Поверить не могу, что согласился на это… – пробурчал мужчина, и тут же ойкнул от удара снежком, прилетевшего в голову.

– Хватит бурчать! Радуйся жизни! – весело воскликнула Сандра, формируя в руках новый снежный ком.

– Прекрати вести себя как ребенок. Иначе вернемся домой без елки.

– Хорошо, мой господин, – усмехнулась женщина, все же кинув в Эрика снежок. Мужчина недовольно фыркнул и продолжил тянуть за собой детские санки, на которых и восседала Сандра, кутаясь в выпрошенный у Эрика теплый плащ.

– Можно задать вопрос?

– Это – уже вопрос, – с сарказмом ответил мужчина. – Конечно, спрашивай.

– Ты ни разу не праздновал Рождество?

– Я ведь уже говорил, что нет, – утомленно ответил мужчина.

– Не напрягайся. Помнишь, что я говорила? Сосредоточься на настоящем, – мягко сказала Сандра. – Просто… у меня немного смутные понятия о том, как его празднуют во Франции. Обычно мы с Джунко просто наряжаем елку, готовим нашу традиционную еду и обмениваемся подарками. А в Англии на камин вешают носки и жарят индейку… Вот я и хочу спросить, может, есть какие–то особенные обычаи?

Эрик незаметно глянул на нее. Ей интересно, просто интересно, она ведь не хочет как-то его обидеть… Просто интересно.

– Насколько я знаю, аналогом носков на камине здесь служат деревянные башмачки, – спокойно ответил он. По крайней мере, он хотел, чтобы она думала, что он спокоен. Она и так слишком сильно волнуется за него в последние дни… – В остальном, по моему мнению, оно ничем особенным не отличается от празднования Рождества, где бы то ни было. Стол, заваленный едой, пьяные люди распевают рождественские гимны, все пространство на улицах и в домах замотано мишурой и елочными украшениями…

– С твоей подачи все выглядит довольно бессмысленно, – немного напряженно проговорила Сандра.

– Особо верующие вырезают из дерева и раскрашивают фигурки библейских персонажей, – продолжал Эрик.

– О! – воскликнула Сандра, оживившись.

– Но ты – буддист, я предпочитаю не верить в высшие силы, и, вдобавок, твоя рука… – Эрик запнулся. Он должен как-то помочь ей, руку можно было бы восстановить, если, допустим, вживить в нее искусственные кости, заменив проломленные, но…

– Да, с этим вряд ли что-то выйдет. Черт возьми, – с досадой бросила она. Эрик непроизвольно сжал руки в кулаки. Это все…

– Только не вздумай сейчас опять себя обвинять. Ты ни в чем не виноват, – добавила она, и Эрик, остановившись, обернулся.

– Я обязательно что-нибудь придумаю, – со сталью в голосе произнес он, и глаза его горели решимостью.

– Хорошо–о… А вон там, это ведь Рождественская ярмарка, да? Мы приехали, – заглядывая за него, перевела тему женщина.

 

***

 

Рождественская ярмарка – явление поистине необыкновенное. Атмосфера праздника царит здесь повсеместно, всюду – яркие вывески, гирлянды, разноцветные шары, и аромат хвои и глинтвейна вперемешку со свежей выпечкой витают в воздухе. И ото всех людей исходит какое-то особенное душевное тепло. Все же, Рождество – прекрасный праздник, Сандре он нравился.

Помимо елки Сандра заставила Эрика пройтись по торговым рядам, чтобы купить съестных припасов – все же, то, что Эрик есть не хочет и не будет, женщину ровным счетом не волновало и она собиралась приготовить рождественский ужин, как полагается. Так же они купили кое–какие украшения для дома – в Европе ведь полагается вешать на двери венки из хвои, она это помнила.

Ей хотелось, действительно хотелось, чтобы Эрик проникся этой радостной атмосферой, почувствовал себя не лишним, но прямым участником всей этой рождественской суеты. Чтобы он почувствовал себя человеком. Но она не могла не обращать внимания на то, насколько тяжело Эрику находиться среди людей. Не смотря на то, что маска, которую она сделала, не привлекала особого внимания, все же на него кидали косые взгляды. И от каждого такого взгляда он весь сжимался, напряженный, как взведенная пружина, ускорял шаг, стараясь быстрее спрятаться. Сандра пыталась его как-то успокоить, показать, что он не один здесь, что она с ним, но он, казалось, только еще больше нервничал от этого.

Женщина долго не могла понять, в чем же, все-таки, дело? Ведь не первый же раз в жизни он выходит на улицу, и с людьми он раньше общался! Причем как общался – занимал должности, подразумевающие прямое руководство людьми – в Персии, и здесь, в Париже…

И тут, увидев еще одного косо смотрящего, ее как током поразило. Ведь это могли быть те самые люди, которые издевались над ним в детстве! Она стремительно подошла к двум мужчинам, которые смотрел сейчас в сторону Эрика.

– Здравствуйте, месье! – радостно обратилась к ним она. Мужчины перевели на нее удивленный взгляд.

– Вы так пристально смотрите на моего спутника… Могли бы мы чем–то вам помочь? – со всей возможной доброжелательностью спросила Сандра, продолжая улыбаться.

– Мы… Н-нет, Вы… Ваш спутник, говорите? – неуверенно замямлил один из мужчин, с острыми чертами лица и кучерявыми рыжими волосами.

– А вы… приезжие? – как-то сконфуженно спросил другой, с бородкой, смотря то на нее, то на Эрика, стоявшего в отдалении.

– Да, мы приехали в начале месяца, всего три недели здесь.

– Ах, вот как… Ну что ж, с новосельем, – натянуто улыбнувшись, произнес рыжий. – А что… что с Вашим… Вашим…

– Спутником.

– Да, с Вашим спутником? Почему он в маске? Просто…

– О, это – очень печальная история, – проникновенно-грустным голосом прервала его Сандра. – Видите ли, мой спутник – герой франко-прусской войны. Но на войне не обходится без ранений. Однажды на оружейном складе, где он нес вахту, произошел пожар, и он… – дальше женщина махнула рукой и, прикрыв руками рот, всхлипнула.

– Ну, самое главное, что он вернулся! Простите моего друга, мадам, нам очень жаль, – пихнув рыжего локтем, произнес мужчина «при бороде». Продолжая всхлипывать, Сандра кивнула и, развернувшись, направилась к Эрику.

– Тебе бы в актрисы, – с усмешкой в голосе сказал он женщине, теперь отнявшей руки от лица и открыв растянувшиеся в улыбке губы.

– Зато они больше не будут так странно на тебя смотреть, – тихо произнесла она, прижавшись к мужчине.

– Спасибо… – так же тихо сказал Эрик, проведя рукой по ее щеке.

 

***

 

– Ты уверена, что тебе удобно передвигаться… таким образом? – неуверенно поинтересовался Эрик у Сандры, которая решила «передвигаться» верхом на елке, уложенной на сани.

– Да!

– Хорошо, – с налетом негодования сказал Эрик. С этим просто нужно смириться. Это просто… жизнь. Она – живая, поэтому он не понимает некоторых ее действий и слов. Большинства из них. Она необыкновенно живая, даже больше, чем обычные люди. Сама жизнь… с глазами Смерти.

– Я слышала от барышень на ярмарке, что в Провансе на Рождество готовят тринадцать разных десертов – по числу апостолов и Иисуса Христа. У тебя есть какие–нибудь пожелания? Что ты любишь из сладкого? – спросила она, вновь выводя его из омута темных размышлений. Они уже подходили к дому.

Они… К их дому…

Темные небеса, мог ли он когда-нибудь мечтать о чем-то подобном? Что женщина, которая его любит, вместе с ним отправится за елкой, будет готовиться к празднованию Рождества вместе с ним, спрашивать его, что он любит из десертов… Темные небеса… Именно об этом он и мечтал всегда. Именно это он и представлял, когда…

– Эрик. Возле нашего дома какой–то человек, – напряженно произносит Сандра. Она быстро спрыгивает с саней. На миг ее лицо искажается гримасой боли. Она хватает мужчину за руку и уводит в сторону, за деревья. Нет, в этот раз он не намерен оставаться в стороне, пока она… Это же просто смешно.

– Я даже не могу понять, мужчина это или женщина, он стоит спиной, и эта шуба… – тихо проговорила Сандра, вглядываясь в фигуру.

– Нам необходимо знать только одну вещь о нем – мы сюда никого не приглашали, – жестко произнес Эрик, разматывая пенджабское лассо.

– Только не убивай его, – схватив его за руку, прошептала Сандра.

– Да.

Человек стоял спиной, и Эрик без труда подкрался на расстояние, достаточное для броска лассо. Молниеносное движение, тонкий свист – и человек судорожно хватается за шею, пытаясь оттянуть веревку. Не самое правильное решение. Чем больше ты пытаешься оттянуть лассо, тем сильнее оно затягивается, такой уж принцип… С головы его слетает капюшон, обнажая рыжие кудри.

– Кха… это… я…. кх… хва… тит… – хрипит знакомый девичий голос, в котором Эрик узнает Вассу.

«Интересно, а убийство по неосторожности считается преступлением? Ах, прости, Сан, я не знал, что это она, а она так сильно дернула лассо, что…» – подумал Эрик, но, тем не менее, отпустил удавку.

– Вы – ненормальные!!! Ты меня чуть не задушил! – сняв удавку с шеи, глухо воскликнула девушка, держась за шею. Сандра, увидев свою подругу, с выражением крайнего беспокойства кинулась к ней, помогая подняться. Отряхивая «жертву» от снега, женщина засмеялась.

– Что смешного?! Душегубы нелюдимые, уже своих не признаете!..

– Прости, Васса. Я просто испугалась, – сквозь смех сказала Сандра, обнимая негодующую русскую.

– А Вы, Эрик? Тоже испугались или просто рады были меня видеть? – былой задор постепенно возвращался к девушке, и она ухмыльнулась.

– Доброго Вам дня. Надолго ли мы осчастливлены Вашим присутствием? – ледяным голосом поинтересовался Эрик.

– О… Думаю, тех вещей, которые я взяла, месяца на два хватит. К слову, их надо бы в дом занести, Вы уж помогите, будьте так любезны, – улыбнувшись, изрекла девушка, и Эрик при этих словах содрогнулся.