Две с половиной тысячи человек гостей и пятьдесят преданных ожидали приезда Шрилы Прабхупады в парижский Ля-Саль-Плейель.

Спев киртан, Прабхупада начал лекцию с того, что попросил одного из преданных зачитать несколько строк из Библии, из Евангелия от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было Бог». Затем Прабхупада рассказал слушателям о силе Святого имени – духовного, нематериального звука. Но практически вся аудитория состояла из радикально настроенных студентов, которые пришли на лекцию с единственной целью — поскандалить, и приведя аналогию, которая их возбудила, Шрила Прабхупада дал им для этого хороший повод. Он сравнил жизнь обусловленной души в материальном мире с наказанием за нарушение законов государства. Как только он сказал, что непокорные граждане будут наказаны, студенты принялись свистеть и что-то выкрикивать. Прабхупада говорил на английском, а его ученица, Джйотирмайи-деви-даси, переводила в микрофон. Когда раздались крики, Прабхупада повернулся к ней и спросил:

— Что они говорят?

— Им не понравился ваш пример, — ответила она, —Они не любят местное правительство.

Тогда Шрила Прабхупада ответил возмущенным студентам:

— Вам может не нравиться правительство, но факт остается фактом — если вы нарушаете законы, вы будете наказаны.

Он говорил об абсолютных законах кармы, но студенты-радикалы восприняли его речь в узко политическом смысле и продолжали кричать. Один из студентов вскочил и выпалил по-французски:

— Вы можете говорить о духовном, но что до меня, я бы никогда не сел на трон и не стал бы требовать от людей, чтобы они склонялись к моим ногам!

На этих словах слушатели взорвались аплодисментами, засвистели и хором принялась скандировать: «Par terre! Par terre! Par terre!» Прабхупада попросил перевести. Джйотирмайи сказала, что они требуют: «Спускайся!»

Отвечая на этот вызов, Прабхупада решительно произнес в микрофон:

— Я могу разговаривать с вами и на полу, но от этого что вы не станете лучше меня понимать. Если вы знаете науку сознания Бога, то тоже можете сесть на вьясасану, и люди будут склоняться к вашим ногам.

Решительные слова Прабхупады заставили зал замолчать — возмутители спокойствия, казалось, были удовлетворены его ответом. Вдруг на сцену вспрыгнул какой-то чернокожий парень и обратился к залу. Сначала он защищал Прабхупаду и преданных, затем принялся критиковать их, а в конце вообще понес какую-то околесицу. Прабхупада повернулся к ученикам, сидящим на сцене, и сказал:

— Ладно, начинайте петь.

Преданные поднялись, взяли в руки барабаны и караталы и начали мощный киртан. Большинство присутствующих в зале присоединились к пению, и возмущенные крики потонули в его звуках.

Возвращаясь после этого шумного мероприятия на машине в храм, Прабхупада попросил преданных впредь не предлагать ему во время публичных программ садиться на вьясасану, а класть простую подушку. Еще ему показалось, что говорить о философии при таком скоплении людей бессмысленно. В оставшееся время своего пребывания в Париже он встречался с небольшими группами людей, которые действительно хотели его послушать.

Франкфурт

Июня

Встретив Шрилу Прабхупаду, Хамсадута с большой группой преданных на двадцати автомобилях повезли его на окраину города, где на холме, в замке Шлосс-Реттерсхоф, располагался местный центр ИСККОН.

— Сердце радуется, когда слышу мридангу в немецкой деревушке, — сказал Шрила Прабхупада.

Преданные провели Прабхупаду по Шлоссу. Центр замка занимала большая зала высотой в два этажа. Выходившая в нее галерея второго этажа вела в комнаты Прабхупады. Пока Шрила Прабхупада отдыхал в своих апартаментах, преданные, съехавшиеся из всех центров Германии и из Амстердама, устроили внизу небывалый киртан. Через полчаса к перилам подошел Хамсадута и жестом пригласил преданных подняться в комнату Прабхупады.

Непостижимым образом в апартаменты Прабхупады втиснулась огромная толпа, те же, кто не поместился, стояли в коридоре и наблюдали, как, сидя в расслабленной позе, Прабхупада непринужденно общается с преданными.

— Всю жизнь я тяжело трудился, — сказал он. — Я не любил праздности. Преданное служение — значит быть всегда занятым в служении Кришне. Мы не должны уподобляться калькуттским слугам. Даешь им поручение, а они идут в парк Дальхаузи и спят весь день. И когда поздно вечером такой слуга приходит домой, хозяин спрашивает: «Где ты шатался?» А он отвечает: «Трудился для вас не разгибая спины». Мы не должны быть такими. Понимаете?

Прабхупада рассмеялся и преданные тоже рассмеялись, хотя большинство из них практически не понимали английского. Затем Прабхупада вспомнил пророчество Господа Чайтаньи, что имя Его будет слышно в каждом городе и деревне. Сейчас, когда преданные проводят киртаны в немецких деревушках, это предсказание сбывается.

— Но, к сожалению, — добавил он, — люди противятся этому, подобно человеку, которого пытаются спасти.

Он привел пример человека, который запускает с крыши воздушного змея. В ответ на предупреждение прохожего «Осторожней! Ты можешь сорваться!», он начинает сердиться и кричит: «Что? Отстань! Ты не даешь мне разбежаться!» Никакой порядочный человек, сказал Прабхупада, не станет молчать, если увидит, что другому угрожает опасность, даже если тот с ним спорит.

Немецкие ученики Прабхупады сопровождали его на всех программах в близлежащих городках, и хотя принимали Прабхупаду, как правило, довольно прохладно, это лишь придавало преданным решимости посвятить свою жизнь служению духовному учителю и Кришне. Читая публичные лекции, он садился на маленькую подушку, чтобы не вызывать негодования у людей, не понимающих традиции почитания гуру.

На одной из программ состоятельный бизнесмен, двое сыновей которого стали учениками Прабхупады, задал ему вопрос:

— Как нильский крокодил может жить в немецкой реке? Иными словами, как вы можете пересаживать на германскую почву чуждую ей культуру Индии, с ее обычаями и одеждой?

— Вы можете осознать Кришну в галстуке и костюме, — ответил ему Прабхупада.

— Не является ли пение мантр самовнушением? — спросил другой мужчина.

— Нет, — категорически ответил Прабхупада, — это очищение.