ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЕДИНСТВА ИЗ МНОГООБРАЗИЯ

Как поняли многие мыслители, и философы, и есте­ствоиспытатели, прогресс в развитии жизни почти всегда дос­тигается таким образом, что некоторое число различных и ра­нее функционировавших независимо друг от друга систем ин­тегрируется в некоторое целое высшего порядка и что в процессе такой интеграции в них происходят изменения, дела­ющие их более подходящими для сотрудничества с вновь воз­никающей целой системой. Как известно, Гёте определил раз­витие как дифференциацию и подчинение частей. Людвиг фон Берталанфи с большой точностью описал этот процесс в своей теоретической биологии и привел ряд примеров. У. Г. Торп в кни­ге «Наука, человек и нравственность» весьма убедительно по­казал, что возникновение некоторого целого из многообразия раз­личных частей, которые становятся при этом еще более непохо­жими друг на друга, есть важнейший творческий принцип эволюции: «Unity out of diversity»⁷. Наконец, Тейяр де Шарден выразил то же в самой краткой и поэтически самой прекрас­ной форме: «Creer, c'est unir»⁸. Этот принцип, по-видимому, дей­ствовал уже при самом возникновении жизни.

Творческое соединение многообразного в единое функцио­нальное целое само по себе означает усложнение живой систе­мы. Но в ходе дальнейшей эволюции новая система часто упро­щается посредством «специализации» соединившихся в нее под­систем, так как каждая из них ограничивается той функцией, которая приходится на ее долю при новом разделении труда, тогда как другие функции, которые ей также приходилось вы­полнять во время ее независимости, переходят к другим членам Целой системы. Даже клетки ганглий нашего мозга, осуществ­ляющие в совокупности высшие духовные функции, каждая в

«Единство из многообразия» {англ.). — Примеч. пер. «Творить—значит соединять» {фр.}. — Примеч. пер.

отдельности далеко уступают амебе или туфельке, причем не только в отношении отдельной функции клетки, но также и в отношении существенной информации, лежащей в основе этой функции. Амеба или инфузория располагают целым рядом ос­мысленных ответов на внешние стимулы и «знает» много важ­ных вещей об окружающем мире. Клетка ганглии «знает» лишь, когда она должна выстрелить, и даже этот выстрел она не мо­жет сделать ни сильнее, ни слабее: он должен быть лишь про­изведен или нет по принципу «все или ничего». Это «поглупе-ние» члена, встроенного в высшее целое, имеет, естественно, свой положительный смысл: оно необходимо для функции цело­го, поскольку обеспечивает однозначность передачи сообщений. «Депеша», переданная клеткой, не должна быть слабее или силь­нее в зависимости от случайного, сиюминутного состояния клет­ки, точно так же как дисциплинированный солдат не должен выполнять приказ с большей или меньшей энергией по его соб­ственному усмотрению.

Такое упрощение первоначально независимых подсистем в ходе их интеграции в высшее целое представляет собой явление, наблюдаемое на всех ступенях эволюции. На уровне психосо­циального развития человека и его культуры оно ставит перед нами трудные проблемы. Неизбежное развитие обусловленного культурой разделения труда неудержимо ведет к возрастающей специализации во всех человеческих занятиях, и прежде всего в науке. Процесс этот приводит к тому, что, как говорит старая острота, специалист знает все больше и больше о все меньшем и меньшем и в конечном счете знает все ни о чем. Существует серьезная опасность, что специалист, которого конкуренция кол­лег вынуждает к все более детальному и более специальному знанию, будет все меньше и меньше ориентироваться в других отраслях знания, пока наконец не утратит всякое суждение о том, каковы значение и роль его собственной области в рамках большей системы отсчета, сверхличного общего знания челове­чества, составляющего достояние его культуры.

Другой вид упрощения более высокоорганизованной систе­мы составляет то, что в человеческой общественной жизни на­зывается «улучшением организации». Так же как любая сконст­руированная человеком машина в своих первых, опытных об­разцах устроена сложнее, чем в окончательном варианте, часто упрощаются и живые системы. Взаимодействия, в частности об­мен информацией между подсистемами, упрощаются или направ­ляются на более прямые пути, ненужные исторические пере­житки устраняются или, как это называется на биологическом

языке, «рудиментируются». Особенно типично упрощение посред­ством «лучшей организации», происходящее в сверхличных, объе­диненных культурой сообществах людей.