И. В. Равич-Щербо

В исследовании М. Риза, проведенном на 45—47 парах МЗ² близнецов, 38—39 однополых парах и 70—82 парах разно­полых ДЗ³ первых дней жизни (3,7 дня для доношенных и 46,9 дня для недоношенных или имевших медицинские проблемы, ликви­дированные к моменту обследования), у тех и других получены одинаково низкие внутрипарные корреляции по четырем чертам темперамента (возбудимость, способность успокаиваться и др.) и по характеристикам активности во сне и бодрствовании. Корре­ляции у МЗ близнецов колеблются в пределах 0,06—0,31, у од­нополых ДЗ они равны 0,06—0,59, у разнополых — 0,13—0,30. Ав­тор полагает, что главной причиной этого являются пренаталь-ные условия и особенности родов; аргументом в пользу такого объяснения служат корреляции между различиями по поведен­ческим характеристикам, с одной стороны, и весом при рожде­нии и тесту Апгар, говорящему о физиологической зрелости но­ворожденного, — с другой. Как заключает Дж. Лоэлин, в этом воз­расте гены не являются основным источником индивидуальных различий по темпераменту «или, точнее, еще не являются».

В ближайшие месяцы ситуация существенно меняется. В четы­рех исследованиях, проведенных с близнецами 10 возрастов — от 3 до 12 месяцев жизни (группы МЗ — от 29 до 117 пар, ДЗ — от 18 до 213 пар), использовавших разные методики оценки по­ведения детей — от лабораторных до наблюдения, только в одном случае сходство в парах ДЗ близнецов оказалось выше, чем МЗ; в остальных 9 возрастных группах корреляции МЗ выше, чем ДЗ. Коэффициент наследуемости, правда, пока невелик — в сред­нем около 30%, но генетические влияния уже вполне отчетливы.

Это подтверждается и методом приемных детей: в Колорад­ском исследовании биологические сиблинги (101 пара в возрас­те 1 года) имели корреляцию по шкале Н. Бейли, оценивающей особенности поведения ребенка, равную 0,20, а у 83 пар прием­ных сиблингов она была практически нулевой (0,09). На следу­ющем, втором, году жизни генотипические влияния еще более

Монозиготные близнецы, з.

Дизиготные близнецы.

отчетливы. В Луизвилльском близнецовом исследовании (близ­нецы 1,5 и 2 лет, 30—83 пары МЗ и 28—50 пар ДЗ) при оценке поведения ребенка двумя разными методами коэффициенты на­следуемости уже достаточно высоки: Л² = 0,42 —0,56, что сопос­тавимо с величиной генетической детерминации экстраверсии и нейротицизма у взрослых.

По данным того же исследования, в течение первых двух лет МЗ близнецы оказываются более похожими и по возраст­ной динамике оценок, получаемых по шкалам темперамента и личности; усредненные по нескольким шкалам и возрастным эта­пам (в пределах 9—48 месяцев) корреляции таковы: г_мэ ш 0,50; Гдз = 0,18. Это может говорить о том, что индивидуальные тра­ектории развития на данном отрезке онтогенеза также испыты­вают влияние наследственности.

Э. ф. Кириакиди (1994) у близнецов 21—25 месяцев жизни (х = 23 месяца) оценивала среди прочего особенности поведения по методике Н. Бейли (одна из наиболее распространенных и хорошо отработанных шкал для диагностики детского развития). Эта часть шкалы объединя­ется в три фактора, два из которых могут быть отнесены к категории темперамента: эмоциональность, экстраверсия и активность. Результа­ты показали, что на абсолютные оценки по этим факторам влияют кон­кретные особенности домашней среды: наличие в семье бабушки, сис­тематические игры родителей с детьми, хорошие жилищные условия. Однако внутрипарное сходство и, следовательно, коэффициент насле­дуемости от этих обстоятельств не зависят. Генетический компонент обнаружился только в дисперсии оценок эмоциональности (0,30 и 0,47 при двух разных способах вычисления). Индивидуальные различия по активности полностью определяются средой, причем в обоих случаях большую роль играет индивидуальная среда. Но при этом эмоциональ­ность и активность оказались связанными генетической корреляцией (г_а = 0,45), что свидетельствует о наличии у них некоторой общей ос­новы, общей системы генов, определяющих вариативность обеих черт.

Несколько иной подход к исследованию динамики поведения детей был реализован в Нью-Йоркском лонгитюдном исследо­вании, в котором было выделено 9 компонентов, описывающих динамику поведения ребенка: активность (главным образом дви­гательная), регулярность (ритмичность появления поведенческих реакций, например проявлений голода, отправления физических функций, смены циклов сна и бодрствования и т. д.); приближе­ние — удаление (иначе обозначается как реакция к/от: направ­ление эмоционального и двигательного ответа на новые стимулы);

адаптивность (реакция на новую ситуацию); интенсивность ре­акции любого знака; порог активности; доминирующее настрое­ние; отвлекаемость (легкость изменения поведения в ответ на новые ситуации); внимание/настойчивость (длительность какой-либо деятельности и способность продолжать ее вопреки поме­хам). На основе Нью-Йоркского лонгитюдного исследования А. Торгерсен провела близнецовое исследование, результаты ко­торого отражены в табл. 1.

Таблица 1