Глава 3. Счастливое Рождество

 

Маленькие ломтики жареной баранины упали на пол кухни. Большие и сочные куски принцесса отрезала от кости и пальцами отправила в рот. Она с жадностью набросилась на остатки ленча для обслуживающего персонала.

— Потрясающе! — проговорила она с набитым ртом. — Я всегда знала, что вы питаетесь куда более разнообразно, чем мы.

Слегка загорелая и одетая в простенький светлый шерстяной свитер и толстые брюки в полоску, Диана выглядела великолепно. Несколько недель назад они вернулись из поездки в Австралию, и она все еще находилась в приподнятом настроении. Был субботний вечер, и принцесса рассказывала о премьере фильма «Назад в будущее», состоявшейся в прошедший вторник в лондонском «Эмпайре» на Лестер-Сквер.

— Там было так забавно, — улыбнулась принцесса, и крошечный кусочек мяса упал на пол. — Так много репортеров. Думаю, они сделали пару удачных снимков. Вы видели их?

Я подошла к одному из шкафов в буфетной и вернулась с кипой газет, в которых были напечатаны фотографии.

— О, дайте посмотреть! — взволнованно воскликнула Диана, роняя нож. — Вряд ли я их уже видела.

Диана, ее телохранитель, сержант Барри Мэннеки, Мервин и я сидели за столом, пили чай, чашку за чашкой, и рассматривали фотографии. Диана оживилась. Ее глаза заблестели, и она опять говорила без умолку.

— Ну-у, — протянула она, взглянув на одну из страниц. — Барри, ты это видел? Здесь я просто ужасна!

Фотография Дианы в вечернем платье была сделана в необычном ракурсе, так что ее плечи выглядели немного сутулыми, а нос длинным.

— Почему они напечатали именно эту? — простонала она. — Ведь есть же столько удачных. Почему они всегда стараются сделать из меня страшилище?

Примерно час мы сравнивали фотографии, обращая внимание принцессы на хорошие и стараясь убедить ее, что менее удачные вовсе не так ужасны, как ей кажется. Понемногу это занятие начинало надоедать.

— Вы уверены, Венди? — взмолилась она, когда я сказала, что одна из ее несколько неуклюжих поз напоминает мне телодвижения манекенщицы из последнего номера журнала «Вог». — Вам не кажется, что я здесь похожа на ведьму?

Когда она вышла, мы с Мервином переглянулись.

Вечером, когда Диана отправилась в свою комнату, а Чарльз обложился бумагами в кабинете, я поднялась в гостиную для персонала, чтобы поболтать с Барри Мэннеки. Барри был любимым телохранителем Дианы, и все, включая меня, обожали его. Это был весьма колоритный и приятный в общении человек. Коренастый, общительный и веселый, Барри казался идеальным телохранителем для Дианы. Он занимал, хотя и неофициально, довольно привилегированное положение, поскольку явно пользовался благосклонностью принцессы. Она внимала каждому его слову и отчаянно кокетничала с ним, что свидетельствовало об их довольно близких отношениях.

Ходило много слухов об их якобы имевшей место любовной связи, но я уверена, что все это ложь. Для Дианы Барри был просто другом, которому она могла доверять и на которого могла положиться. Кроме всего прочего, она вверяла ему свою жизнь и нуждалась в его моральной поддержке при появлении в обществе.

Я быстро поняла, что Диане необходимо постоянное ощущение уверенности и спокойствия, и Барри был одним из немногих, кто мог дать ей это. Однажды, когда мы намеревались уехать из Хайгроува по делам и собрались в холле, она повернулась к нему и с ослепительной победной улыбкой (поскольку заранее знала ответ) спросила:

— Как я выгляжу, Барри? Эти сережки мне идут?

Она одернула и разгладила облегающее вечернее платье, провела рукой по подстриженным утром волосам и повторила:

— Я прилично выгляжу?

— Потрясающе. Вам это прекрасно известно, — рассмеялся Барри, подходя к дверце автомобиля. — Впору самому влюбиться.

— Ты ведь уже влюбился, правда? — кокетливо заметила Диана. — Садись в мою машину, пожалуйста.

Именно к Барри, сыну лондонских пролетариев, обращалась Диана со своими проблемами. Именно Барри поддерживал ее и успокаивал, когда она плакала. Он был благоразумен и никогда не хвастался своей близостью к принцессе. Но их взаимоотношения задевали самолюбие других офицеров, особенно Колина Тримминга, личного телохранителя принца, который считал, что Барри переходит границы дозволенного.

Позже Барри говорил мне, что Тримминг предупреждал его, чтобы он особенно не сближался с принцессой, и советовал «прекратить все это».

— А что я могу поделать? — спрашивал он, проводя рукой по своим редеющим светло-каштановым волосам. — Смешно думать, что я могу быть кем-то иным, кроме как телохранителем.

Он рассказал, как однажды за несколько часов до официального приема с Дианой случилась истерика.

— Она повторяла, что не выдержит этого, и с плачем упала мне на руки. Я обнял ее и успокоил. А что еще мне оставалось?

Я никогда не узнаю, ревновал ли принц и знал ли он вообще о дружеских отношениях Дианы со своим телохранителем. Но полицейские обязаны были докладывать Колину обо всем, что происходило во время их дежурства. Поэтому каждый раз, когда Диана похлопывала Барри по руке или нежно спрашивала: «Ну что бы я без вас делала?», это заносилось в отчет. В конце концов ее дружеские жесты были неправильно истолкованы, что привело к падению Барри. Его перевели на другую должность. Два года спустя он погиб в автокатастрофе.

Колин Тримминг был чрезвычайно надежным человеком, и принц прибегал к его услугам в особо важных случаях. Именно он сопровождал Чарльза во время его визитов к Камилле. Их взаимное доверие никогда не подвергалось сомнению. Диана побаивалась его, поскольку понимала, что за всеми ее действиями внимательно наблюдают. Куда бы она ни пошла, с кем бы ни побеседовала, все докладывалось Триммингу, а затем передавалось Чарльзу.

— Как будто живешь в каком-то ужасном полицейском государстве! — часто полушутя признавалась мне она.

В тот вечер, прежде чем уйти к себе во флигель, я зашла в холл, чтобы проверить, выключен ли свет. На столе лежала записка Чарльза, адресованная его камердинеру Майклу Фоусету. На особой тисненой бумаге принца было написано: «Пожалуйста, убедитесь, что свет выключен. Нужно сменить лампочку с правой стороны каминной доски — ту, которая освещает картину с инициалами P и W на раме». Внизу стояла подпись — большое «Ч». Смешно, что такая важная особа королевских кровей беспокоилась о том, чтобы другие экономили электроэнергию.

 

* * *

 

То воскресное декабрьское утро было похоже на другие. Я чистила камины и требовала, чтобы Пэдди принес еще дров.

— Не клади их слишком много, — ворчал он. — А то некоторые комнаты становятся похожи на турецкую баню.

Вчера, наконец, мне прислали из Букингемского дворца специальное руководство, в котором перечислялись обязанности экономки, обслуживающей членов королевской семьи. Теперь я мысленно повторяла их. Инструкции были довольно просты.