Флорентийская ересь

В 1658 году произошло событие, которое как потрясло основы Общества, так и помогло укрепить свою философию в высшей степени, поэтому оно существует до современного дня. Рафаэль Ренци, инквизитор, Францисканец и руководитель флорентийского Ценакулума, был привлечен к суду по обвинению в ненадлежащем исполнении своих обязанностей как христианских, так и инквизиторских, и (что еще более важно) в желании фактически помогать Врагу. Слухи, дошедшие до Цензоров, сообщали о том, что Ренци было известно о существовании целого ряда вампиров, оборотней и магов, но он не предпринял меры против них; вместо этого в ходе церковного суда Ренци пытался «помочь» им, говоря, что они ничем не отличаются от других грешников, и они также заслуживают спасения. Ренци позволил доставить себя в цепях в монастырь Святого Михаила, даже не произнеся слова, чтобы оспорить обвинение.

На суде, открытом для всех членов Общества, и который посетили большинство из них, Ренци был обвинен в том, что отверг Церковь, вступил в союз с Дьяволом, и фактически подверг опасности Общество, разоблачив его тайны. Они имели очень мало доказательств, но Ренци ничего не сделал, чтобы защитить себя. Наоборот, когда ему дали возможность говорить, Ренци спокойно рассказал об испуганных душах, которые он спасал и защищал, и о вампире, признание которого он выслушал, со слезами на глазах Ренци рассказал о том, как он совершил богослужение Таинства Причастия с этим вампиром. В заключение Ренци осудил Общество за гордыню и за то, что оно не живет в соответствии с законом Божьим, который завещал любить и прощать.

Конечно, приговор был вынесен быстро и без сомнений. Ренци был заклеймен, как вероотступник и Предатель, и на рассвете следующего дня был сожжен на костре. Ренци выставлял напоказ свой санбенито, говоря, что это крест, который он должен нести, чтобы продемонстрировать доказательства своей правоты. «Если мне предначертан Ад – сказал он перед тем, как взойти на погребальный костер – это за то, что я принимал участие в вашем Обществе, оскорбляющем нашего Владыку! Тогда позвольте моим одеждам напомнить вам, что ждет всех, кто следует по вашим следам»

На следующий день оставшиеся члены Ценакулума Ренци были допрошены, и также одеты в санбетино. Пятно Инфернализма распространяется легко, подобно заразной эпидемии и Общество должно было быть уверено, что другие, подобные Ренци, – «овцы в волчьей шкуре» – не существовали. На закрытых заседаниях Цензоры и Генерал-Инквизитор обследовали других флорентийских инквизиторов, допросив их об их мотивах и убеждениях.

Двое членов подтвердили свою приверженность целям Общества и были верны без сомнения. Однако они были переведены в другие Ценакулумы под надзор более опытных и добросовестных инквизиторов, чтобы быть совершенно уверенными, что пятно отступничества не может развиться необнаруженным.

Однако оставшиеся два члена на допросе не были совершенно убедительными. Один признался, что был близок к Ренци, и прислушивался к его словам, но, в конечном счете, отверг их. Другой, после длительного ряда допросов – и некой угрозы пыток, если слухам можно верить – сказал, что он сопровождал Ренци одной ночью на встрече с оборотнями в лесу за пределами Флоренции; он видел их танцующими голыми и радостными, полными языческого удовольствия. В итоге, в пароксизме раскаяния, он признался, что он вступал в половые отношения с некоторыми оборотнями – мужчинами и женщинами, в свальный грех. Он просил прощения Генерал-Инквизитора и клялся, что он будет стремиться к покаянию в любой необходимой форме.

Эти двое инквизиторов были также сожжены; хотя они носили санбенито раскаявшихся, они были признаны слишком серьезно испорченными своими отношениями с Ренци.

Полнота разгрома сделала больше, чем благочестивая агитация Общества; оно начало серию дебатов о том, существует ли возможность для спасения у любого существа; были ли они, в своей сути, злом или они были только испорченными, или они были ли даже вне стандартного спектра моральных норм? Имеет ли нравственное поведение, которое требует Бог от людей, применение к явным не людям? Все тело Католической теологии и философии было выставлено для всестороннего рассмотрения. Оказалось, что, в конечном счете, не такое уж и малое число инквизиторов позволяло таким мыслям приходить в свои головы.

Верхушка Обществ законно открыло подноготную для обсуждения – редчайший поступок, поскольку такие вещи, как правило, обсуждаются конфиденциально. Дискуссия шла неделями. Кое-кто подозревает, что дискуссия была открытой ни столько из-за того, чтобы стать попыткой демократического объединения, сколько как способ разоблачить тех, кто может симпатизировать Ренци и его ереси. Некоторые рассматривали достоинства доводов Ренци; закон Христа был единство любви, ведь: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя» (Лук. 10:27) и «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Иоанн 3:16).

Однако другие возражали, что запреты Господа были ясны: «И если какая душа обратится к вызывающим мертвых и к волшебникам, чтобы блудно ходить вслед их, то Я обращу лицо Мое на ту душу и истреблю ее из народа ее» (Левит 20:06); «Мужчина ли или женщина, если будут они вызывать мертвых или волхвовать, да будут преданы смерти: камнями должно побить их, кровь их на них» (Левит 20:27), и, конечно, «Ворожеи не оставляй в живых» (Исход 22:18). Из других подобных отрывков, взятых у Отцов церкви и богословов, и было ясно, что наряду с тем, что милосердие и сострадание имеют свое место и время, нет места для них во взаимоотношениях со сверхнатуралами.

Тайная сущность ереси Ренци стала следующей темой для обсуждения. Дьявол, несомненно, может ссылаться на Писание; наихудшим грехом является поступок, который считается, что совершается во имя Господа и следованию его законам. Его позиция была тщеславной, утверждали Цензоры, и она была богохульной. Логическая цепочка аргументов, которую предложил Ренци, была по-настоящему гибельной: если аргументы были правильными, тогда само служение Обществ Леопольда было ошибкой; если служение Общества Леопольда ошибочно, тогда декларации папы и решения Святой Матери Церкви в отношении зла сверхнатуралов также ошибочны; и если подобная вера ошибочна – то, что тогда? В чем же еще церковь Петра ошибается? Возможен ли сами догмат о спасении?

Нет, миссия Общества ясна, и любое отклонение от нее было не только неверным, но и возражало против веления Бога. Ересь Ренци была чем-то соблазнительным и притягательным: соблазняя обещанием делать добрые дела, она привела кое-кого к богохульству и ни к чему иному, как принятию Врага. Она подразумевала, что Зло было относительным, и не уничтожимым.

Как много инквизиторов впало в такой софизм? – спрашивали Цензоры. Сколько еще инквизиторов наденут санбенито еретика? Каждый инквизитор, проигранный этой ереси, означает еще одну сотню душ, проигранных Врагу, – убеждали они.

В конечном счете, результат был ясен. Совет издал Декрет 1659 года, или как он стал позже известен – Флорентийский декрет, который теперь официально предписал то, что просто предполагалось или считалось само собой разумеющимся в Обществе Леопольда.

Однако, то, что началось с Ренци, не умерло; он был не первым инквизитором, который задавался вопросами морали, и не был последним. Ренци был только первым мучеником, который был назван Санбентино, падший Инквизитор.