Средства обретения благодати

Установил ли Господь какие-то внешние, видимые, средства обретения Его благодати? Этот вопрос никогда и никем не мог быть задан в апостольской церкви, разве что каким-нибудь язычником. Все христиане единодушно соглашались, что Христос установил определенные средства для дарования Своей благодати людским душам. Сама жизнь этих людей исключала возможность возникновения дебатов по этому вопросу, потому что "они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах" (Деян. 2:42).

Но с течением времени, когда любовь многих охладела, некоторые начали путать средства с конечной целью и рассматривать сущность благочестия как исполнение этих внешних дел, а не как преобразование сердца в образ Божий. Они забыли, что "концом всякой заповеди есть любовь из чистого сердца" с "непоколебимой верой" и любовь Господа Бога всем своим сердцем и ближнего, как самого себя, а также очищение от гордости, гнева и похотей. Другие, казалось, воображали, что хотя суть религии и не в этих внешних средствах, но в них есть что-то, что приятно в Божьих очах, хотя и исполняются они без самого важного в законе справедливости, милости и любви Божьей. Очевидно, что для тех, кто злоупотреблял этими средствами, они не способствовали достижению цели, для которой были предназначены. Вместо этого, они лишь навлекали проклятие на головы этих людей. Вместо того чтобы прилежно возрастать в любви и жизни, они становились детьми ада еще стремительнее, чем раньше. Другие, видя, что дети дьявола этими средствами не обретали Божьей благодати, стали считать, что они не являются таковыми.

Тех же, кто злоупотреблял Божьими постановлениями, было больше, чем тех, кто пренебрегал ими. Такое положение вещей существовало до тех пор, пока не появились люди, которые обладали великим пониманием, имели истинную любовь и внутреннее благочестие. Некоторые из них являлись горячими служителями и прославились в своей борьбе с неправедностью. Возможно, вначале они стремились продемонстрировать, что внешняя религиозность ничего не стоит без внутреннего благочестия сердца. Показать, что "Бог есть Дух, и поклоняющиеся Ему, должны поклоняются в духе и истине", что внешние постановления Бога приносят множество пользы при увеличении внутренней святости. Но когда они не расширяют святость, они являются бесполезными. Когда же ими пытаются заменить рост святости, они лишь являются мерзостью перед Господом.

Не удивительно, что некоторые люди, видя, как позорятся Божьи постановления, что распространилось почти во всей церкви, и практически изгнало истинное благочестие из мира, в своей пылкой ревности прославить Бога и отвернуть души от фатальной иллюзии стали проповедовать, что внешняя религиозность абсолютно тщетна, как если бы она вообще не являлась частью религии Христа. И если они без всякой осмотрительности будут говорить так, то неосторожные их слушатели могут поверить, что они осуждают все внешние средства, называя их бесполезными и не предназначенными Богом для служения и передачи Его благодати человеческим душам. Похоже, что некоторые люди восприняли эту точку зрения не по своему выбору, но благодаря Божьему провидению, будучи отсеченными от всех этих средств. Возможно, они оставались без крыши над головой, искали приюта и прятались в пещерах. И тогда они, переживая действие Божьей благодати в своих сердцах, могли придти к выводу, что та же благодать будет дана и тем, кто целенаправленно уклоняется от всех этих внешних средств.

Мы видим, как быстро распространяется эта идея, особенно среди тех, кто был пробужден от смертного сна и почувствовал невыносимую тяжесть своих грехов. Такие люди обычно проявляют нетерпение в отношении их настоящего состояния. Они пытаются любыми путями избавиться от него и готовы следовать любому совету, чтобы получить облегчение или счастье. Возможно, они испробовали большинство внешних способов, но нашли, что те не приносят никакой пользы, но лишь большее сожаление, страх, горе и осуждение. Поэтому легко убедить таких людей, что для них лучше воздерживаться от всех этих средств. Они уже измучены пустыми, как им кажется, попытками и потому рады любой возможности оставить то, в чем их душа не находит никакого облегчения - отказаться от причиняющей боль борьбы и утонуть в праздной бездеятельности.