Волкобой и Нюра. Этот день она будет помнить всегда

 

 

Сказка - Наташин день

Наташин сад

 

Этот день она будет помнить всегда. Так она думала. Мысленно она возвращалась туда не очень часто, и с каждым прожитым годом краски этого события тускнели, а детали как бы покрывались пеленой, все сильнее затуманиваясь. Но суть этого ощущения, как ей казалось, останется с ней навсегда.

Они с Мамой жили тогда еще в коммуналке. Ее отец их оставил, хотя причины этого были непонятны, да и мама не могла толком объяснить, почему же так произошло. Веских обстоятельств, вроде как не было. Просто ушел и все.

Перед входом в подъезд, который выходил прямиком на юг, еще во времена строительства дома устроили сквер, позже соседка ботаник тетя Люба разбила в нем цветник. Сквер для Наташи представлялся лесом, а цветник самым желанным укромным местом, где она секретничала с насекомыми и воробьями, а иногда пряталась, от соседки няни, чтобы ее напугать, когда та засыпала сидя на лавочке, присматривая за Наташей рисующей мелом на тротуаре или прыгающей с подружкой в «городки». Няня так громко и смешно кричала!

Чего там только не росло. Огромный куст шиповника, до того большой, что его раскидистые ветки постоянно перевязывали посередине. Наташа точно знала, что веревка мешает растению жить полной жизнью. Каждый раз, когда она смотрела на куст, сердце пронизывало иголками, казалось, что это ее шею стягивает так, что невозможно дышать. Осенью в этот же год, несколькими неделями позже главного события, Наташа решила освободить куст, но не смогла дотянуться до веревки. Длинные белокурые волосы, зацепившись намотались на колючие ветки и, даже пришлось немало поплакать, пока соседка тетя Нюра освободила Наташу из плена. Соседка очень сердилась на Наташину склонность все тащить в рот, а если замечала, что она только смотрела в сторону цветника, в ее взгляде поселялась паника. Причину такой реакции Наташа узнала гораздо позже ее главного дня. Об опасном кусте «Волкобоя», что рос рядом с шиповником и к осени обгонял его в росте, рассказала ботаничка Люба. Она специально выкопала корневище этого ядовитого растения, где-то в лесу, угловатые листья которого симметрично увеличивались книзу, а фиолетовое соцветие напоминало из далека голову древнего рыцаря в железном шлеме. Люба одним из первых посадила в цветник «Волкобой» - чтобы паразитов не было.

Волкобой и Нюра

 

Нюра панически боялась этого куста. Временами ее посещала мысль взять лопату из подвала и выкорчевать эту дрянь и сжечь. Ее мысли казались самые правильные.

- Ядовитых змей убивают, - думала Нюра как только взгляд ее (случайно) попадал на Волкобой, - если те поселились возле жилья человека.

О том, что их яд используют в медицине она и слышать не хотела и потихоньку отношение к Любке-ботаничке, превращалось из серой неприязни в черную ненависть.

- Ишь ты! Листья помогают при ревматизме и снимают боль, - ворчала Нюра, - а то, что людей угробили. Давить таких паразитов надо, несмотря на ученую степень...

Отношение Нюры к Волкобою возникли не из-за его вида, ей даже показался он симпатичным, когда в первый раз распустил цветы. Если бы не недавнее ЧП, - волновала бы ее какая-то там трава?! Все мысли Нюры были сосредоточены на поисках второй половины. Ей было уже под сорок, а нормальный мужик до сих пор не встретился. Последний реальный шанс случился месяц назад, но все испортила эта проклятая трава.

Нюра занимала две комнаты, поскольку была наследницей всей огромной квартиры от профессора отца и мамы доцента. Родители разбились на машине, и в 29 лет Нюра внезапно стала сиротой. Все поступавшие до этого предложения о браке, она гордо отвергала - было ведь видно невооруженным глазом, что студент хочет устроить свое будущее во второй столице, а не пахать на стройках социализма, где там на БАМе.

А месяц назад ей показалась - наконец-то, это судьба! К ней в свободную комнату подселили коллегу с производства, которого перевели из провинции. Разместили временно, всего на две недели, по ее негласной просьбе. Знакомство заладилось, у них ведь было много общего, - часто вспоминала Нюра, - Коля тоже переживал трагедию - он в своем городе потерял семью. В квартире ниже, вечером взорвался газ. Он как раз в это время, был в Гастрономе за углом, стоял в очереди за свежей выпечкой... Нюра его понимала, такие раны не заживают вечно.

В субботу началось все с утра. Коля ворочался всю ночь, часто вставал, безпокойно ходилпо комнате, пыхтя сигаретой, Нюра все видела, но делала вид, что спит. Утром на кухне встретился с разгильдяем Генкой, тот был с похмелья и началось...

После трех четвертинок, к четвертой - закуска понадобилась. У Генки в «закромах шаром покати» - тараканы только, а Нюра ящики да холодильник на замке держала. Коленька порядочный, не соседей ведь объедать! Собутыльники решили салат соорудить. Генка на правах местного повел квартиранта в сквер к цветнику, щавелю да крапивы молодой нарвать. Нарезали. Закусили. Через полчаса, выскочили с ненормальными глазами.

Старушки с лавочки у соседнего подъезда все видели!

Коля и Генка, пригнувшись, перебежками с согнутыми алюминиевыми ложками в руках, в положении «к стрельбе» передислоцировались на детскую площадку. Вдвоем взялись за наполовину вкопанную шину, и давай ее тянуть. Вырвали. Что-то там поковырялись перекладиной от ржавого турника - следующую. Третью шину вырвать не смогли, Генку полоскать стало. Орал как ненормальный, через минуту Коленьку тоже понесло. Повалились наземь скрюченные. Старухи дуры смеялись только, через полчаса до них дошло, - что-то неладно. Вызвали скорую. Генка вроде оклемался, а Коленьки нет! По дороге в больницу Коленька умер. А теперь что?! В свидетельстве о смерти, краем глаза только видела, жирно так: «Алкогольное отравление». Любка-ботаничка в блевотине ковырялась, а что теперь ковыряться то?! - ясное дело «Волкобой». Это уже после в энциклопедии вычитала, что растение так назвали, потому что его соком древние охотники стрелы смазывали, когда на волков ходили.

А Генке разгильдяю все нипочем - заспиртовался. Слух был, через неделю выпишут. Надо же выжил, месяц полежал в больнице и все! И кому проку от такого, морока, да и только. А Коленьки нет! И где теперь такого же найдешь?!