Да, mа petite, понимаю. Наших я защитил.

Не пойми меня неправильно, но я удивлена, что у тебя хватило силы защитить свой народ от совета.

Честно говоря, mа petite, я тоже удивлен.

Значит, ты теперь сильнее Малкольма?

Создается такое впечатление, – спокойно ответил он.

Я на миг задумалась.

Но зачем ранний подъем? Зачем усиленный голод? Зачем совету это могло быть нужно?

Им это не нужно, mа petite. Это просто побочный эффект их присутствия.

Объясни, – попросила я.

Само их присутствие дает незащищенным вампирам новые силы: ранний подъем, быть может, и другие таланты. Чудовищный аппетит и отсутствие контроля у младших вампиров может значить, что совет решил не питаться на моей территории. Я знаю, что Странник умеет брать энергию у младших вампиров, не овладевая ими.

То есть он присваивает часть крови, которую пьют они?

Oui, ma petite.

А остальные – питаются?

Если у всех членов церкви возникают подобные трудности, то я думаю, что нет. Я думаю, что Странник нашел способ черпать энергию для них для всех, хотя не могу себе представить, как Иветта может ночь прожить, никому не причинив боли.

У нее есть Уоррик...

Тут я сообразила, что сейчас представляется возможность рассказать Жан-Клоду о дневной экскурсии Уоррика и его предупреждении. Жан-Клод проснулся, когда я была в госпитале среди оборотней. С тех пор я только и занималась чрезвычайными событиями.

Уоррик приходил тебя навестить во время твоего дневного отдыха.

В каком смысле, mа petite?

Я рассказала все как было.

Он замолчал, и только легкое дыхание говорило, что он еще здесь. Наконец он сказал.

Я знал, что Иветта набирает силу посредством своего Мастера, но не знал, что она угнетает способности Уоррика. – Он вдруг рассмеялся. – Может, поэтому и я не знал, что я Мастер вампиров, когда в первый раз предстал перед советом. Может быть, мой Мастер тоже не давал расцвести моим способностям.

– Предупреждение Уоррика меняет наши планы? – спросила я.

Мы обязаны явиться на официальную часть, mа petite. Если мы откажемся платить цену за твоих леопардов, то дадим Падме и Иветте тот самый повод вызвать нас, который им нужен. Нарушение данного слова – это у нас практически непростительный грех.

Я нас всех подставила, – сказала я..

Oui, ma petite, но ты такая, как ты есть, и потому не могла поступить иначе. Уоррик – Мастер вампиров, кто бы мог подумать? Он так долго был игрушкой у Иветты!

Как долго? – спросила я.

Жан-Клод помолчал секунду-другую, потом ответил:

Он был рыцарем Крестового похода, ma petite.

Какого именно? Их было несколько.

Приятно говорить с человеком, знающим свою историю, ma petite. Но ты была рядом с ним. Каков его возраст?

Я прикинула:

Девятьсот лет плюс-минус сколько-то.

А это значит?

Не люблю наводящих вопросов, Жан-Клод. Первый Крестовый поход был в конце одиннадцатого века.

Совершенно верно.

Значит, Иветта старше его.

Ты знаешь ее возраст?

Ей примерно тысяча лет. Но какая-то это хилая тысяча. Я видала вампиров ее возраста, и они меня пугали до дрожи. А она – нет.

Да, Иветта страшна, но не возрастом и не силой. Она может прожить до конца света и Мастером среди нас никогда не станет.

И это свербит у нее в заднице, – сказала я.

Грубо, но очень точно сказано, mа petite.

Я собираюсь просить Странника о помощи.

Мы выторговали у них всю помощь, которую могли, mа petite. He залезай к ним в долги еще дальше. Я тебя умоляю.

Ты никогда ни о чем не умолял.

Тогда послушайся меня, mа petite. He делай этого.

Я не собираюсь торговаться.

Он испустил долгий вздох, будто затаил раньше дыхание.

Это хорошо, mа petite, это очень хорошо.

Я собираюсь просто попросить.

Ма petite, ma petite, что я тебе только что сказал?

Послушай, мы собираемся спасти вампира, который там живет, а не человека. Вампиры в этой стране узаконены. Это значит не только то, что у тебя есть привилегии. У них есть цена. Или должна быть.

Ты хочешь взывать к чувству справедливости совета?

Жан-Клод не пытался скрыть недоверчивой интонации. Он даже на ней играл.

В такой формулировке это звучало глупо, но...

Совет частично виноват в том, что случилось. Они подвергли опасности собственный народ. Хорошие лидеры так не делают.