Глава 5. Мысль покинуть Дмитрия не была обусловлена только нашим трудным романтическим прошлым.

 

Мысль покинуть Дмитрия не была обусловлена только нашим трудным романтическим прошлым.

Я подразумевала это, когда сказала, что не хочу, чтобы он попал в неприятности из‑за меня.

Если стражи найдут меня, моя судьба не будет так уж отличаться от той, с которой я уже столкнулась.

Но Дмитрий? Он только начал делать маленькие шаги к его одобрению в обществе.

Несомненно, все это было уничтожено, но у него еще был шанс жить нормальной жизнью.

Если он не хотел жить при Дворе или среди людей, он мог бы вернуться в Сибирь, к своей семье.

Там, в глуши, его было бы трудно найти.

И его близкие могли бы пойти на многое, чтобы скрыть его, если кто‑нибудь попытается найти его.

Остаться со мной было определенно неправильным решением.

Мне просто было нужно убедить его.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Дмитрий спустя час, пока мы были в дороге.

Мы не разговаривали много, так как каждый из нас был погружен в свои мысли.

После еще нескольких проселочных дорог, мы наконец добрались до автомагистрали за короткое время… хорошо, я понятия не имела.

Я смотрела в окно, обдумывая, как я одна могла исправить все несчастья, случившиеся со мной.

– Что? – я подняла на него взгляд.

Я подумала, что должен быть хоть малейший намек на улыбку, затерянную на его губах, но это казалось абсурдным, учитывая тот факт, что это была самая ужасная ситуация, в которую он попадал с того времени, как лишился статуса Стригоя.

– Это не сработает, – продолжил он.

– Ты пытаешься найти способ улизнуть от меня, когда мы наконец остановимся, чтобы заправиться.

Ты думаешь, что, возможно, тогда у тебя появится возможность сбежать.

Это было сумасшествием, но я действительно очень много думала в этом направлении.

Старый Дмитрий был очень хорошим попутчиком в дороге, однако я не была уверена, что мне нравилась его старая способность угадывать мои мысли.

– Это пустая трата времени, – сказала я, указывая на машину.

– Да? У тебя есть более важные дела, чем сбегать от людей, которые хотят схватить и казнить тебя? Прошу, не рассказывай мне снова, что это очень опасно для меня.

Я посмотрела на него.

– Дело не только в тебе.

Побег не может быть моей единственной заботой.

Я должна помочь восстановить мое имя, а не скрываться где нибудь в глуши, куда ты, несомненно, увезешь меня.

Все ответы во Дворе.

– У тебя много друзей во Дворе, которые работают над этим.

Им будет легче, если они будут знать, что ты в безопасности

– Что я действительно хочу знать, так это почему никто не рассказал мне о плане побега? Я имею в виду, почему Лисса мне ничего не сказала.

Почему она скрывала это от меня? Разве ты не думаешь, что я была бы более полезной, если бы была к этому готова?"

– Дрались мы, не ты, – сказал Дмитрий.

– Мы боялись, что если бы ты узнала, то могла бы что‑нибудь выдать.

– Я бы никому никогда не сказала!

– Конечно, специально – нет.

Но если бы ты была напряжена или взволнована… ну, тогда твои стражи могли бы это заметить.

– Хорошо, а теперь когда мы свободны, ты можешь сказать, куда мы едем? Я была права? Это некое сумасшедшее, уединенное место?

Нет ответа.

Я сузила глаза, смотря на него.

– Я ненавижу быть в неведении.

Слабая улыбка на его губах стала немного больше.

– Ну, у меня есть своя личная теория, относительно того, что чем меньше ты знаешь, тем вероятнее, что твое большое любопытство будет держать тебя рядом со мной.

– Это смешно, – ответила я, хотя на самом деле, это не была такая уж безрассудная теория.

Я вздохнула.

– Когда, черт возьми, все вышло из под контроля? Когда вы, ребята, стали тайными заговорщиками? Я единственная, кто придумывает дурацкие, невозможные планы.

Предположительно, я должна быть здесь генералом.

Сейчас я едва ли лейтенант.

Он начал говорить что‑то еще, но затем замер на несколько секунд, его лицо мгновенно стало настороженным, смертельный взгляд стража.

Он выругался по русски.

– Что случилось? – спросила я.

Его напряжение было заразительным, и я сразу же забыла обо всех сумасшедших планах.

В беспорядочных вспышках фар от встречного движения, я могла видеть его взгляд, метнувшийся к зеркалу заднего вида.

– За нами хвост.

Я не думал, что это случится так скоро.

– Ты уверен? – Стемнело, и количество машин на шоссе увеличилось.

Я не знала как кто‑нибудь мог определить одну подозрительную машину среди такого множества, но что ж…он был Дмитрием.

Он снова выругался и внезапно, в маневре, который заставил меня ухватиться за приборную панель, он срезал через две полосы, чуть не задев минивэн, который выразил нам свое раздражение многократным гудением.

Впереди был выезд, он еле вписался в него, каким‑то чудом не задев железнодорожную рампу.

Я слышала больше сигналов машин, и когда я оглянулась, то увидела фары машины, которая повторила наши сумасшедшие маневры, чтобы последовать за нами к выезду.

– Новости при дворе распространяются с потрясающей скоростью, – сказал он.

– У них был кто‑то, наблюдавший за междуштатными автомагистралями.

– Может быть, мы должны были ехать проселочными дорогами.

Он покачал головой

– Слишком медленно.

Ничего из этого не будет проблемой, как только мы поменяем машину, но они нашли нас слишком быстро.

Нам нужно раздобыть новую здесь.

Это самый большой город, который встретится нам на пути перед границей Мэрилэнда.

Указатель сообщал, что мы находились в городе Харрисбург, штат Пенсильвания. Дмитрий вез нас по оживленной дороге, с кучей рекламы по обочинам. И я могла видеть, что "хвост" в точности повторяет все, что мы делали.

– Ну и как ты собираешься достать новую машину? – настороженно поинтересовалась я.

– Слушай внимательно, – сказал он, игнорируя мой вопрос.

Это очень, очень важно, чтобы ты делала в точности то, что я скажу.

Без самодеятельности.

Без споров.

В той машине стражи, и к настоящему моменту они оповестили всех стражей в округе, а возможно и человеческую полицию.

– Но разве если нас схватит полиция – это не создаст им проблем?

– Алхимики это уладят и убедятся в том, что мы, в конечном итоге, вернемся к Мороям.

Алхимики.

Мне стоило догадаться, что их привлекут.

Это секретная организация людей, которые помогают защищать интересы Мороев и дампиров, держа нас в стороне от человеческого общества.

Естественно, Алхимики делали это не по доброте душевной

Они думали, что мы зло и неестественны для природы. В большинстве случаев, они просто хотели убедиться, что мы находимся вне их общества.

Естественно, сбежавший "преступник" вроде меня был проблемой, с которой Алхимики хотели помочь Мороям разобраться.

Голос Дмитрия был властным и командным, когда он снова заговорил, но он не смотрел на меня.

Он был занят сканированием дороги.

– Не имеет значения, что ты думаешь о выборе, который каждый делал для тебя, не важно какой несчастной ты себя чувствуешь во всей этой ситуации, ты знаешь – я уверен, ты знаешь, что я никогда не подведу тебя, когда наши жизни на кону.

Ты доверяла мне в прошлом.

Доверься мне сейчас.

Я хотела сказать ему, что то, что он сказал, было не совсем так.

Однажды он подвел меня.

Когда его превратили в Стригоя, когда он показал, что он не был идеальным. Он подвел меня разрушив невозможное – его божественный образ, который у меня был.

Но моя жизнь? Нет, он всегда делал все возможное для моей безопасности.

Даже когда он был Стригоем, я никогда до конца не была уверенна, что он сможет меня убить.

В ночь, когда на Академию напали, когда он был обращен в стригоя, он сказал мне безоговорочно слушать его.

Это означало бросить его одного сражаться со Стригоями, но я сделала это.

– Хорошо, – сказала я спокойно.

– Я сделаю все, что ты скажешь.

Просто запомни: не говори со мной больше так снисходительно.

Я больше не твоя ученица

Теперь мы на равных.

Он отвел взгляд от дороги достаточно надолго, чтобы удивленно взглянуть на меня.

– Ты всегда была со мной на равных, Роза. (прим. перевод.: здесь Дмитрий произносит имя Розы на русском языке – Roza. в английском языке имя Rose звучит, как Роуз, но т. к. изначально в официальном переводе имя было переведено, как Роза, нам трудно сразу уловить разницу).

То, что он использовал это нежное русское прозвище сбило меня с толку и я не смогла ему ответить, но это ничего не значило.

Мгновение – и он снова стал серьезным.

– Там.

Ты видишь ту вывеску кинотеатра? – Я вгляделась в дорогу.

Там было так много ресторанов и магазинов, что их вывески виделись блестящим туманом в ночи.

Наконец, я увидела то, что он имел ввиду.

WESTLAND CINEMA.

– Да.

– Там мы встретимся.

– Мы разделяемся? – Я хотела этого, но не таким образом.

Перед лицом опасности, разделится показалось мне ужасной идеей.

Но я обещала не спорить и продолжала слушать.

– Если я не появлюсь там через полчаса, ты позвонишь по этому номеру и поедешь дальше без меня.

Дмитрий достал из кармана своего пыльника клочок бумаги, и передал его мне.

На бумажке был написан номер, но я его не узнала.

"Если я не буду там через полчаса".

Слова были настолько шокирующими, что я не могла возражать в этот раз.

– Что ты имеешь ввиду, если ты не… Ох!

Дмитрий сделал еще один резкий поворот, который заставил его проехать на красный свет, едва не пропустив несколько машин.

Последовало больше гудков, но движение было слишком неожиданным, для того, чтобы наш хвост отстал.

Я видела наших преследователей, с визгом тормозивших на главной дороге, они искали место, чтобы развернуться.

Дмитрий заехал на стоянку торгового центра.

Она была заставлена машинами, и я взглянула на часы, чтобы понять, какое у людей сейчас время.

Почти восемь вечера.

Еще рано для Мороев, но самый прайм‑тайм для людей.

Он проехал мимо нескольких входов в торговый центр и наконец выбрал наиболее удобное место.

Он быстро выбрался из машины, и я последовала за ним.

– Здесь мы разделимся, – сказал он, направляясь к дверям.

– Двигайся быстро, но не беги, когда мы окажемся внутри.

Не привлекай внимания.

Смешайся с толпой.

Походи там немного, затем выйди через любой выход, только не этот.

Прогуливайся возле группы людей, как‑будто ждешь сеанса.

Мы вошли в торговый центр.

– Иди!

Как будто боясь, что я не смогу двигаться, он подтолкнул меня к к эскалатору.

Какая‑то часть меня хотела просто замереть и стоять там, та часть, которая чувствовала себя ошеломленной внезапным натиском людей, света, и движения.

Я быстро оттолкнула эту испуганную часть и начала подниматься по эскалатору.

Быстро реагировать и чувствовать опасность было частью моего обучения.

Я оттачивала эти навыки в школе, в моих путешествиях, и с ним.

Все чему я научилась по части ускользания от кого‑то, стремительно проносилось у меня в голове.

Больше всего я сейчас хотела понять, преследует ли меня кто‑нибудь, но оглядываясь по сторонам, я бы безусловно привлекла к себе внимание.

Я полагала, что в крайнем случае, у нас есть пару минут, прежде чем наши преследователи нагонят нас.

Они должны были развернуться, чтобы возвратиться к торговому центру, а затем осмотреть парковку в поисках нашей машины, предположив, что мы вошли в торговый центр.

Не думаю, что Гаррисберг имел достаточной количество мороев, чтобы собрать множество стражей в кратчайшие сроки.

Те, которые были, скорее всего разделятся – некоторые отправятся обыскивать торговый центр, некоторые будут охранять входы.

У этого места слишком много дверей, чтобы стражи могли следить за всеми выходами. Мой выбор для побега будет чистым везением.

Я шла настолько быстро, насколько могла себе это позволить, петляя между парочками, семьями с колясками и смеющимися подростками.

Я завидовала этой последней группе.

Их жизнь казалась такой простой, по сравнению с моей.

Я проследовала мимо обычных магазинчиков, их названия были узнаваемы, но не более того: Энн Тейлор, Abercrombie, Forever 21..

Перед собой я видела середину торгового центра, где несколько коридоров разветвлялись в разные стороны.

Скоро мне предстояло сделать выбор.

Проходя мимо магазина с аксессуарами, я нырнула внутрь и сделала вид, что рассматриваю ленты для волос.

Продолжая рассматривать их, я оглянулась назад, к главной части торгового центра.

Я не увидела ничего подозрительного.

Никто не остановился, никто не последовал за мной в магазин.

Около секции с лентами была корзина с вещами, которые продавались по сниженным ценам.

Одной из вещей была "девчачья" бейсболка, ярко‑розового цвета со звездой из разноцветных страз на козырьке.

Господи, это было просто ужасно.

Я купила ее, от все души благодаря стражей за то, что они не отобрали мои жалкие гроши во время ареста.

Наверное они подумали, что этого все равно недостаточно, чтобы дать кому‑то взятку.

Я также купила резинку для волос, не отрывая глаз от дверного проема в магазине.

Прежде чем уйти, я завязала свои волосы в хвост настолько высоко, насколько могла и натянула на них кепку.

Было что‑то глупое в маскировке, но мои волосы могли легко меня выдать.

Мои волосы были глубокого темно‑коричневого цвета, и из‑за того, что я почти не стригла их, они спускались до середины спины.

Учитывая их и рост Дмитрия, мы могли бы стать очень заметной парой, гуляющей здесь.

Я снова слилась с толпой покупателей и скоро оказалась в центре магазина.

Не желая выглядеть подозрительно, я взяла левее по направлению к Мэйсису.

Пока я ходила, я чувствовала себя немного смущенно в бейсболке и жалела, что у меня не было времени выбрать что‑то более стильное.

Минутой позже, когда я заметила стража, я была рада своему такому быстрому решению изменить стиль.

Он был рядом с одним из тех прилавков, которые вы всегда можете увидеть в торговом центре, делая вид, будто интересуется чехлами для мобильного телефона.

Я узнала его по позе и тому как он делал вид, что интересуется чехлом для телефона с принтом зебры, одновременно осматриваясь вокруг.

Плюс, дампиры всегда могут отличить друг друга от людей с первого взгляда.

Во многом наши расы идентичны, но я всегда могу узнать "своего".

Я старалась не смотреть прямо на него и почувствовала, как его взгляд прошелся по мне.

Я не знала его, что означало, он также не знал меня.

Он, вероятнее всего, видел мое фото всего один раз и ожидал, что мои волосы без труда позволят ему меня обнаружить.

Храня непринужденность, насколько могла, я прошла мимо него, разглядывая витрины, держась спиной к нему, но не показывая очевидных признаков того, что я была в бегах.

Все это время, мое сердце громко стучало в груди.

Стражи могли убить меня на месте.

Сделали бы они это посреди торгового центра? Мне не хотелось это выяснять.

Оказавшись в стороне от прилавка, я начала понемногу набирать темп.

В Мерси была дверь служебного помещения, и сейчас это было просто рискованной игрой увидеть, сделала ли я хороший выбор, идя в этом направлении.

Я вошла в магазин, спустилась на эскалаторе, и направилась к выходу, проходя отдел с хорошим выбором симпатичных беретов и шляп.

Я задержалась возле него, не потому что планировала прикупить новую шляпу, мне удалось пристроится к группе девушек, выходящих из центра.

Мы вышли из магазина вместе, и мои глаза быстро перестроились к другому освещению.

Вокруг было много народу, но я опять не увидела никакой угрозы.

Девушки остановились, что бы поболтать, давая мне возможность выбрать направление без особой потери времени.

С права от меня я увидела оживленную дорогу, по которой приехали мы с Дмитрием, и оттуда я знала, как добраться до кинотеатра.

Я выдохнула с облегчением и направилась через парковку, продолжая осматриваться вокруг.

Чем дальше от центра я уходила, тем менее людной становилась парковка.

Фонарные столбы делали это место не таким темным, но было жуткое чувство, что становится все тише и тише.

Мой первоначальный порыв состоял в том, чтобы перебежать дорогу и оказаться прямо на тротуаре перед кинотеатром.

Он был хорошо освещен и там были люди.

Но мгновение спустя, я решила что это слишком заметно.

Я была уверенна, что срезав через парковку, я гораздо быстрее доберусь до кинотеатра.

Это оказалось правдой – отчасти.

В поле моего зрения показался кинотеатр, когда я поняла, что меня все таки преследуют.

Впереди, недалеко от меня, тень от фонарного столба не правильно отбрасывалась.

Тень была слишком широкой.

Кто‑то был за столбом.

Я сомневалась, что страж мог случайно выбрать именно это место, в надежде, что Дмитрий или я пройдем мимо.

Скорее всего, это был разведчик, который видел меня и пытался устроить засаду.

Я продолжала идти, пытаясь незаметно замедлиться, хотя каждый мускул в моем теле был напряжен для атаки.

Я должна была быть той, кто атакует первым.

Я должна держать себя в руках.

Мой момент настал за секунду до того, как я заподозрила, что мой наблюдатель начнет действовать.

Я прыгнула, бросив его – он оказался дампиром, которого я не узнала – на соседнюю машину.

Да.

Я удивила его.

Конечно, удивление было взаимным, когда рев автомобильных сигнализаций раздался в ночи.

Я вздрогнула, пытаясь проигнорировать визг, раздавшийся, когда я ударила своего пленника в челюсть с левой стороны.

Я должна была сделать большее, чтобы удержать его.

Сила моего кулака ударила его головой об машину, он превосходно это выдержал, быстро оттолкнувшись назад в попытке освободиться.

Он был сильнее, и я немного споткнулась, но недостаточно, для того, чтобы потерять равновесие.

То, что я теряла в силе, я компенсировала скоростью.

Я уворачивалась от каждой атаки, это принесло мне немного удовлетворения.

Эта дурацкая сигнализация продолжала вопить, и это могло привлечь внимание других стражей или человеческих полицейских.

Я бросилась на другую сторону, он погнался за мной, остановившись, когда мы оказались по разные стороны автомобиля.

Это было похоже на двух детей, играющих в догонялки.

Мы повторяли движения друг друга, когда он пытался угадать, в каком направлении я двинусь.

В тусклом освещении я увидела нечто удивительное, спрятанное за его ремнем: пистолет.

У меня застыла кровь

Стражи были обучены использовать огнестрельное оружие, но редко носили его.

Колы – вот оружие которое мы выбирали.

Нашим делом было убивать стригоев, в конце концов, и оружие было неэффективным.

Но против меня? Да.

Пистолет облегчит ему задачу, но у меня было ощущение, что он не решится использовать его.

За автомобильную сигнализацию может быть ответственен кто угодно, случайно задевший машину, но огнестрельный выстрел? Он может добиться вызова полиции.

Этот парень не станет стрелять, если будет выбор – но он выстрелит, если исчерпает все другие возможности.

С этим пора заканчивать.

Наконец, я сделала шаг в сторону передней части машины.

Он попытался перехватить меня, но я удивила его, запрыгнув на капот машины (так как, честно говоря, врятли сигнализация завоет еще сильнее).

За долю секунды моего преимущества, я бросилась с автомобиля на него, повалив на землю.

Я приземлилась на верх его живота и придавила всем своим весом, пока мои руки сжимались вокруг его шеи.

Он боролся, пытаясь сбросить меня, и ему это почти удалось.

В конце концов, нехватка воздуха сделала своё дело.

Он перестал двигаться и потерял сознание.

Я отступила.

На мгновение, я вспомнила события нашего побега со Двора, когда я использовала ту же технику на Мередит.

Я видела ее, лежавшей на земле, снова и снова, и почувствовала тот же укол вины.

Я прогнала это воспоминание прочь.

Мередит была в порядке

Мередит даже не было здесь.

Всё это не имело значения.

Все, что сейчас имело значение, это то, что парень был недееспособен и я должна была убраться оттуда.

Сейчас же.

Не посмотрев, преследовал ли меня кто‑нибудь еще, я рванула через парковку к кинотеатру.

Я остановилась, когда оставалось некоторое расстояние между мной и воющим автомобилем, используя другую машину в качестве прикрытия.

Я больше никого не увидела поблизости, но на парковке, немного впереди, возле торгового центра, я увидела какое‑то движение.

Я не осталась, чтобы рассмотреть поближе.

Что бы это ни было, это не могло быть хорошим для меня.

Пару минут спустя, я подошла к кинотеатру, задыхаясь от страха больше, чем от изнеможения.

Бег на выносливость было тем, чему я научилась, благодаря Дмитрию.

Но где же Дмитрий? Театралы смешались вокруг, некоторые из них бросали странные взгляды на мой растрепанный вид, они либо ждали билеты, либо обсуждали фильм, который только что посмотрели.

Я нигде не видела признака присутствия Дмитрия.

И у меня не было часов.

Как давно мы расстались? Точно не полчаса назад.

Я прошлась вокруг кинотеатра, оставаясь незаметной в толпе,

пытаясь найти какие‑нибудь признаки присутствия Дмитрия или других преследователей.

Ничего.

Минуты шли.

В беспокойстве, я полезла в карман и коснулась листа бумаги с телефонным номером.

Беги, сказал он мне.

Беги отсюда, позвони по этому номеру.

Конечно, у меня не было сотового телефона, но сейчас это было наименьшей моей проблемой.

– Роза!

Машина остановилась у обочины, где высаживались другие люди.

Дмитрий выглянул из окна со стороны водителя, и я была близка, к тому чтобы упасть от облегчения.

Ну, ладно, не совсем.

На самом деле я не стала тратить время и запрыгнула на пассажирское сидение рядом с ним.

Не говоря ни слова, он вдавил педаль газа, и мы понеслись прочь от кинотеатра, назад, к главной дороге.

Сначала мы молчали.

Он был так взвинчен, почти на грани, казалось малейшая провокация, и он сорвется.

Он ехал так быстро, как мог, не привлекая внимания полиции, всё время поглядывая в зеркало заднего вида.

– Есть ли кто‑нибудь позади нас? – спросила я наконец, когда он вернулся на шоссе.

– Не похоже на то.

Это займет их на время, чтобы выяснить, в какой мы машине.

Я не обратила внимание на машину, когда в нее садилась, мне показалось, что это Хонда Аккорд – или какая‑то другая не приметная машина.

Я так же заметила, что ключа в замке зажигания не было.

– Ты же не замкнул провода в этой машине? – Затем перефразировала свой вопрос.

– Ты угнал эту машину?

– У тебя странное восприятие морали, – отметил он.

– Побег из тюрьмы в порядке вещей.

Но угон машины тебя возмущает.

Я просто больше удивилась, чем возмутилась, – сказал я, откинувшись на спинку сиденья.

Я вздохнула.

– Я испугалась… ну, на секунду я испугалась, что ты не придешь.

Что они поймали тебя или что‑нибудь еще.

– Нет.

Большую часть своего времени я потратил выбираясь и находя подходящий автомобиль.

Через несколько минут наступило молчание.

– Ты не спросил, что случилось со мной, – заметила я немного обиженно.

– Нет необходимости.

Ты здесь.

Это главное.

– Я ввязалась в драку.

– Я заметил.

Твой рукав разорван.

Я опустила взгляд.

Да, разорван.

А ещё я потеряла кепку в своем безумном порыве.

Не большая потеря.

– Не хочешь узнать что‑нибудь о сражение?

Его взгляд оставался на дороге впереди нас.

– Я уже знаю.

Ты разобралась со своим врагом.

Ты сделала это быстро и хорошо.

Потому что ты всегда делаешь это хорошо.

Мнгновение я размышляла над его словами.

Они были, фактически, всем делом… и всё же, его утверждение вызвало слабую улыбку на моих губах.

– Хорошо.

И что теперь, генерал? Ты думаешь, что они просмотрят отчёты об угнанных машинах и узнают наши номера?

– Вероятно

Но к тому времени, у нас будет уже новая машина, о которой они не будут иметь ни малейшего представления.

Я нахмурилась.

– Как ты это сделаешь?

– Мы встретимся кое с кем через несколько часов.

– Черт возьми.

Я действительно ненавижу быть не в курсе.

"Несколько часов" привели нас в Роанок, штат Вирджиния.

Большая часть нашего пути прошла без особых происшествий, до этого момента.

Как только стал виден город, я заметила, что Дмитрий наблюдал за указателями, пока не нашел тот, который ему нужен.

Свернув с автомагистрали, он продолжал проверять нет ли за нами хвоста, но ничего не было.

Мы достигли другой дороги среди центров торговли, и он поехал к Макдональдсу, который ясно выделялся среди остальных бизнес‑центров.

– Я так думаю, – сказала я. – Это не остановка перекусить?

– Это, – ответил он, – место, где мы узнаем куда ехать дальше.

Он объехал вокруг стоянки ресторана, его глаза что‑то искали, хотя сначала я не знала что.

Я увидела это за секунду до него.

В одном из далеких углов я увидела женщину, прислонившуюся к внедорожнику, спиной к нам.

Я не могла видеть большую ее часть, за исключением того, что она носила темную рубашку у нее были взъерошенные, светлые волосы, которые почти касались плеч.

Дмитрий припарковался рядом с ней и я вышла, как только он остановился.

Я узнала ее прежде, чем она повернулась.

– Сидни? – Прозвучало как вопрос, но я и так знала, что это была она.

Она повернула голову, и я увидела знакомое лицо – лицо человека – с карими глазами, которые становились янтарными на солнце, и тусклой золотой татуировкой на щеке.

– Эй, Роза, – сказала она, и печальная улыбка заиграла на ее губах.

Она держала пакет из Макдональдса.

– Я подумала, что ты будешь голодна.