Или Принципы политического Права 5 страницаЛена ушла на работу, а Влад так и спал в коридоре. Сидя за рабочим столом перед монитором компьютера, она опять не могла сосредоточиться. Она все время думала о том, что случилось с ее мужем. Почему он так отреагировал на известие о ее беременности, будто не имеет к этому никакого отношения? Лена надеялась, что вечером она все-таки поговорит с ним. Но вспоминая его поверхностный взгляд, его какую-то неестественную театральную улыбку, ей стало не по себе. Что же происходит?
Влад даже не помнил, как добрался до дома. После любовных утех с секретаршей, он приехал к своему дому и долго сидел в машине. Он достал из бардачка початую бутылку коньяка, и одним махом выпил все, что в ней оставалось. Приятное тепло разлилось по всему его телу, в голову начал заползать туман безразличия ко всему происходящему. Ему стало значительно легче. Он включил музыку, и был уверен, что Лена уже спит, а ему спать не хотелось, и тем более, разговаривать с ней. Он провел несколько приятных часов в объятиях Аллочки, девушки горячей и, по всей видимости, без заморочек. Он знал, что, когда ему будет нужно снять с себя напряжение, он опять пойдет к ней. Она ему ясно дала понять, что ждет его снова. И в любое время. Он вышел от нее удовлетворенным и почти счастливым. Ему льстило ее отношение к нему, ее готовность сделать ему приятное, доставить ему удовольствие. Влад чувствовал себя настоящим мужчиной, вспоминая ее вскрики и стоны, и ее бурные эмоции во время их секса. Он устал от дежурного полового акта под одеялом, в темноте и тишине. Влад еще посидел немного в машине, потом его стал одолевать сон, он помнил, как щелкнул брелоком, а потом все - провал... Утром, он притворился, что спит, дождавшись ухода жены на работу, он встал, принял душ, и выпил таблетку от головной боли. Башка трещала, горела огнем, во рту была такая сушь, будто накануне там разжигали костер и жарили шашлык. Он попил кофе, запил его двумя стаканами минералки, оделся и уехал на работу. Раньше он никогда так не пил. Ему было плохо и это злило его. Влад решил отложить все дела и вызвать к себе Михаила. Он должен был узнать того, к кому бегала его жена. Того, кто сделал ей ребенка. Он хотел посмотреть на него - чем он лучше? Это мучило его, не давало покоя. Влад страдал от того, что женился на девушке, которую полюбил, вытащил ее из нищеты, устроил на работу, баловал и ублажал ее. А она. Что сделала она? Она нашла себе кого-то другого. И изменила ему с ним.... Он не мог понять одного - если ей не нравилось заниматься любовью с собственным мужем, как она могла сделать первый шаг? Лечь с незнакомым мужчиной в постель, заняться с ним любовью и забеременеть! Это не укладывалось у него в голове. Он должен увидеть его. И понять. Почему? Почему она так поступила с ним. Сейчас он готов был убить обоих. И жалел, что не может опять, как вчера, выпить бутылку коньяка и забыть обо всем! Секретарша многозначительно улыбнулась ему и послала ему воздушный поцелуй. Влад слабо кивнул ей, ему было не до нее, у него мучительно болела голова, и мысли были только об одном - скорее бы приехал Михаил. Аллочка оскорбилась на его сухое приветствие, надула губки и села за стол, уткнувшись в монитор компьютера. Влад выглянул из кабинета и приказал: - Чаю. И побыстрей! - Чаю ему! - с досадой проговорила Аллочка, встала и, включив чайник, показала язык закрывшейся за ним двери. - Как будто и не было ничего! Он вчера был в ударе, а сегодня хуже сухаря! Она внесла чай в кабинет Влада и, поставив на стол чашку, присела на край стола, рядом с ним. Ее юбка, едва прикрывала бедра, длинные ноги были обтянуты колготками, а открытая кофточка выставляла напоказ ее пышную упругую грудь. Влад судорожно сглотнул, поставил чашку на стол и строгим голосом сказал: - Завтра оденьте на работу, что-нибудь более приличное. - Есть! - приставив руку к виску, проговорила Аллочка, встала и, закрывая за собой дверь, подмигнула ему, - Забирает? - и уже за дверью рассмеялась. Влад, наконец, улыбнулся и подумал, что и сегодня ему тоже можно заглянуть к ней на огонек. Домой ему пока показываться не стоит. Так почему не провести очередной вечер с аппетитной секретаршей? Только пить не надо - он потер виски, голова все еще болела. Ну, если только чуть-чуть...
Михаил приехал в начале двенадцатого. Он вошел в кабинет босса, и сев напротив, стал ждать указаний. - Мне нужно проследить за моей женой, - без обиняков и вступлений проговорил Влад. - Вы боитесь за нее? Или в чем-то подозреваете? - Второе, - ответил Влад. - Мне везде следовать за ней? - спросил Михаил. - Да. Везде. Только, смотри, чтобы не заметила. - Хорошо. Я постараюсь. - Ты что-нибудь узнал о Денисе? - Нет. Он как будто сквозь землю провалился. Исчез. - Оставь пока это. Главное - жена. С кем встречается, куда ездит, с кем спит. - Даже так? - Да. Так. И это не укладывается у меня в голове! Мне нужно знать кто он, - сказал Влад. Взгляд у него стал жестким, а в глазах зажегся странный огонь. Таким Михаил его еще не видел. - Можете на меня рассчитывать. - Ну, все. За работу! Михаил встал, кивнул на прощанье и вышел из кабинета. За дверью послышалась какая-то возня, визг, и.... шлепок. К нему ворвалась секретарша, оправляясь и смеясь. - Ну и животное! - воскликнула она. Влад подошел к ней, положил руки ей на талию, прижал ее к себе и спросил: - Он что-то не то сделал? - Он задрал мне юбку и хотел прямо в приемной, ну ты сам понимаешь... - томно сказала Аллочка. - я дала ему пощечину. - Действительно животное, - сказал Влад, его рука с талии поползла ниже, затем он сделал то же самое, что и Михаил, он задрал ей юбку, уложил на стол и сказал: - Я тебя предупреждал, надо скромнее одеваться....
Вечером Влад опять не пришел домой, Лена долго его ждала, но потом он позвонил ей, и сказал, что придет завтра после работы, сославшись на срочный отъезд. И она поняла, что он просто не хочет с ней разговаривать. Она сначала переживала, но потом решила, что это, может быть к лучшему. У нее будет повод собрать свои вещи и без объяснений и сцен уйти. Правда она еще не знала куда. К Денису или к родителям. Лена терялась в догадках, она ничего не могла понять, от разговоров он уходил, ему все время было некогда, он отмахивался от нее, как от назойливой мухи. Известие о ее беременности не только не обрадовало его, как предполагал врач, но превратило его в какого-то дерганного, вечно недовольного жизнью человека. Он все время кому-то звонил, а на ее вопросы что происходит, мельком взглянув на нее, говорил, что у него неприятности, и просил, чтобы она оставила его в покое. Дома он появлялся редко, как правило, уже поздно ночью, он кивал ей с порога и уходил к себе в кабинет. Утром 30 декабря он схватил чемодан и уехал в Испанию. Один.
Лена долго раздумывать не стала. Собрала вещи, оставила у зеркала в спальне все подаренные им за два года совместной жизни драгоценности и написала записку, в которой сообщала Владу о своем уходе. Денису она так и не сказала, что ждет ребенка. Она давно уже его не видела, а по телефону ей сообщать об этом не хотелось. Лена заехала в магазин, купила продукты для родителей, подарки для них она купила заранее, заехала к ним, поздравила с наступающим новым годом, через полчаса она уже ехала по Киевскому шоссе. В плотном потоке приходилось часто останавливаться, многие уже ехали в свои загородные дома встречать новый год, на некоторых машинах сверху на багажнике были привязаны елки - смешно... едут из города на природу и везут с собой елки! От Селятино, как всегда стояли, чуть ли не час. За это время можно обо всем передумать. Ей было страшно. Она боялась, что Денис не захочет принять ее в таком положении. Хотя надеялась на другое. Она знала, что он любит ее, вернее, была в этом уверена. Но все равно что-то не давало покоя, нервы, наверное. Она корила себя за то, что не ушла еще тогда, когда поняла, что с мужем у них не получилось, что ее браку пришел конец. Не было бы теперь этих переживаний и не было бы сомнений в том, чей это ребенок. Когда она выходила замуж, она не любила Влада. Пойдя на поводу у родителей и своих амбиций, она страшно теперь жалела об этом. Были, конечно, мысли и о том, что может, она никогда и не встретит того единственного в своей жизни мужчину с которым хотелось бы прожить всю жизнь и быть с ним вместе всегда и везде. Вот теперь ее поспешное решение и обернулось против нее! Нельзя выходить замуж без любви. Лучше быть одной. Когда, наконец, пробка рассосалась, и машина уверенно полетела по шоссе, Лена порадовалась тому обстоятельству, что машина была ее приобретением, еще до брака с Владом. Ей страшно хотелось научиться водить, и она, еще учась в институте, получила права. Ее брат Антон к получению диплома сделал ей подарок - он взял на себя кредит и сделал первый взнос. А она выплачивала оставшуюся сумму. Так, что машина ее. Иначе и ее пришлось бы оставить Владу. Она не хотела ни чем быть ему обязанной. Правда, на работу тоже устроил ее он. В фирму своего отца. Но она знала, что если захочет всегда найдет себе другое место, если понадобится. Подъехав к дому Дениса, она увидела свет в окнах. Внутри стало тепло и трепетно. Сердце застучало сильнее, и немного тряслись колени. Лена взяла сумки и пакеты, закрыла машину и подошла к дверям. Ей было страшно. Она собралась, глубоко вздохнула и вошла - Господи, помоги! - Это ты! - выдохнул он, подойдя и перехватывая тяжелые сумки. - Я не ждал тебя. Как ты смогла вырваться? - Я приехала к тебе насовсем, прижавшись к нему, сказала она. - Если не выгонишь, конечно. - Что ты говоришь? Как я могу выгнать тебя, я так ждал этого! И поцеловал ее в губы. - Погоди, - пытаясь от него вырваться, - прошептала Лена, - ты еще не знаешь ничего. - Что-то случилось? - отстранившись, спросил он. - Да. Я беременна. У меня будет ребенок, а я не знаю, чей он! - и заплакала. Все напряжение последних дней вырвалось наружу. Слезы катились ему на плечо, как крупные капли дождя, она утирала их руками, забыв про платок, а потом просто уткнулась лицом ему в грудь и разрыдалась. - Я теперь тебе не нужна! - Что ты, что ты, я никогда не откажусь он тебя, твой ребенок, это и мой ребенок. Я буду любить его, и даже если он не мой по крови, я никогда не вспомню об этом. Не плачь. Я люблю тебя, - он стал покрывать ее мокрое от слез лицо легкими поцелуями, потом приподнял ее и бережно отнес на диван. Он снял с Лены шубку и сапоги, укрыл ноги одеялом и сел рядом с ней. Он гладил ее по голове, как маленькую девочку и говорил ей ласковые слова, как папа, когда-то, в далеком детстве. А она все плакала и плакала, ей надо было выплакаться, ей надо было, чтобы ее пожалели, особенно он.
Лена открыла глаза. За окном забрезжил рассвет. Она посмотрела на спящего Дениса. Он ровно дышал рядом с ней, обняв ее рукой поверх одеяла. Волосы его рассыпались по подушке, она тихонько провела по ним пальцем, затем легко поцеловала его в висок и встала. Как приятно просыпаться рядом с любимым. Ей хотелось петь от счастья. Неужели они теперь будут вместе? И ей было все равно, где они будут жить - здесь или в Москве, хоть на краю света, лишь бы с ним, навсегда! Лена вертелась по комнате, ставила чайник, убирала со стола его холостяцкий ужин, который он вчера так и не съел. Теперь она будет его вкусно кормить. Будет заботиться о нем. Ей нравилось думать так. Она старалась отбросить мысли о предстоящем разводе, о тех неприятностях, которые могут причинить им Влад и его родители. Ей было хорошо и она не хотела думать о плохом. Впереди Новогодняя ночь. Пусть она будет самой счастливой в их жизни, самой запоминающейся и волшебной! - Ты уже хлопочешь по хозяйству? - улыбаясь и потягиваясь в постели, спросил Денис. - Да, мне хочется свернуть горы! - Ну-у, гор здесь нет! - и засмеялся, - лучше иди ко мне. - Дэн, сегодня много дел. У нас еще елка не наряжена, - не очень уверенно сказала Лена, подходя к нему. - Зачем нам елка? - спросил Денис, и легко развязал поясок у нее на халатике. - Надо! - задрожав, прошептала Лена ему на ухо, - Ты меня соблазняешь.... - Да, иди сюда, скорее, и руки его заскользили по ее телу, а она перестала что-либо соображать... Они лежали на диване обнаженные и счастливые, одеяло валялось на полу, печь остывала, но им было не холодно. Денис положил руку Лене на живот и спросил: - Как ты думаешь, там мальчик или девочка? - Не знаю. УЗИ еще рано делать. Там не видно еще ничего. Врач назначил его через две недели. - А кого хочешь ты? - Мне все равно. Лишь бы был здоровым. И лишь бы Влад отпустил нас с миром. - Он уже знает? - спросил Денис и встал. Лицо его помрачнело, он подошел к окну и стал смотреть на улицу. - Да. Я ляпнула сгоряча, чтобы в Испанию не ехать. И теперь жалею об этом. Если бы он не знал, мне было бы легче получить развод. - Так он в Испании? - повернувшись к ней, спросил Денис. - Вот почему ты здесь... - Ты все не так понял! Я собрала вещи и оставила ему записку, что ухожу от него. - Боюсь, этим дело не кончится, он может захотеть отсудить у тебя ребенка. - Не думаю. Он не очень этому обрадовался. И почему-то очень удивился, узнав о моей беременности, - задумчиво сказала Лена. - Странно. У тебя ведь с ним тоже было..., ну, ты сама знаешь. - Конечно. Еще не так давно. Это в последнее время он на меня внимания не обращал, а до того как узнал о ребенке, это у нас было почти каждую ночь. Дениса передернуло. Он побледнел и воскликнул: - Я не могу себе это даже представить! - Денис, любимый. Но что я могла сделать? - Уйти ко мне. Я ведь просил тебя! А теперь, страшно сказать, что может быть! - Прости. Я затянула с уходом. И теперь все осложнилось из-за этого, - тихо сказала она, - я хочу думать, даже уверена, что ребенок твой. - Почему? - с надеждой взглянув на нее, спросил он. - Мы с Владом прожили два года. Он никогда не предохранялся. И я тоже. Я не беременела. К врачу я ходила регулярно, и он говорил, что у меня все в порядке. - Может, что-то не так у него? - Не знаю. У него, тоже, вроде бы все в порядке. Он сильный мужчина, и иногда мог меня терзать всю ночь. - Почему терзать? - спросил Денис. - Он мог приставать ко мне по нескольку раз за ночь. Но мне этого никогда не хотелось. Мне не доставляла близость с мужем никакого удовольствия. Я воспринимала это как супружескую обязанность. И никогда ему не отказывала. Он это чувствовал, и может, из вредности, часто не давал мне спать всю ночь. А потом, утром говорил мне, что я хотя бы раз могла бы притвориться, вскрикнуть, изобразить, что мне с ним хорошо, - сказала Лена и на глазах у нее появились слезы. - Не плачь, не надо! - Денис сел рядом с ней, прижал ее к себе и спросил, - Тебе себя жалко? - И себя и его. Он, ведь, думаю, любит меня. - Не думай об этом. Ты меня любишь? - Да. Очень. - Тогда надо думать только о нас, - он крепко поцеловал ее. - Хватит об этом! Давай, что ли к празднику готовиться. Лена улыбнулась, провела рукой по глазам, поцеловала его в щеку и сказала: - Давай.
Влад сидел в гостиной в квартире своих родителей. Он пил вино, и смотрел телевизор. Его раздражала эта новогодняя суета, даже на программах телевидения. Он был на взводе. Ему так и не удалось установить, с кем ему изменила жена. В последние дни она никуда, кроме работы не ездила, один раз встретилась с братом, и все. Михаил везде следовал за ней, и сообщал, что пока ничего не выяснил. Она как добропорядочная жена, ходила на работу, потом заезжала в магазин, покупала продукты и возвращалась домой. Ему совсем не хотелось разговаривать с ней о ее проблемах. Хотя, это теперь, была их общая проблема. Ребенок. Он чувствовал, что она каждый день возвращается домой в надежде, поговорить с ним об этом. Но он специально задерживался на работе, посещал Аллочку, и приходил домой за полночь. Она его ждала. Не ложилась спать, но Влад делал вид, что устал, что у него какие-то неприятности по работе, и уходил от разговора, день ото дня. Ему претила даже мысль о том, что он может с ней, так же, как и раньше, просто сесть и поговорить. Он все время помнил о том, что она предала его, что она ему изменила, что спала с кем-то другим. Он страдал. Ему было невыносимо больно. И все его ночные вылазки в постель к секретарше не приносили ему того удовлетворения, которого он от них ждал. Да, ему нравилось спать с Аллочкой. Она впервые за эти два года вернула ему уверенность в себе, уверенность в том, что он мужчина, ему это было надо для самоутверждения. Но не для души. В душе он продолжал любить жену, хотя она и не заслуживала этого. Он даже скучал по тем ночам, которые проводил с ней, по этим, как ему раньше казалось, скучным и ничем не привлекательным занятиям сексом с Леной. Он даже один раз сделал ей больно, в надежде, что она вскрикнет, но она продолжала молча терпеть его притязания. И наутро ему стало невыносимо стыдно. Но он не извинился. Он был обижен, и считал, что имел на это право. А Аллочка со своей страстностью, со своим бурным темпераментом, будила в нем только похоть, и больше ничего. Ему было с ней весело и приятно в постели. Он будет продолжать спать с ней, не давая никаких надежд на будущее. Ей надо сказать об этом, чтобы она не строила планы. Можно, конечно, взять ее куда-нибудь отдохнуть, но это все проходящее, ничего серьезного.... Он глотнул еще вина, поставил бокал на столик, встал и прошел в комнату матери. Она готовилась к отъезду в Карловы Вары на воды. Ей надо было поправить здоровье, которое, по ее мнению, она потеряла, живя с его отцом. Он попортил ей много крови своим равнодушием к ней. Он не любил ее, и она знала это. Когда-то давно, еще до рождения Влада он встретил женщину и влюбился. Отец был уже женат, его жена, мать Влада, ждала ребенка, а он пришел и заявил, что уходит от нее. С тех пор она стала жить в постоянном страхе, что теряет мужа, что он уйдет от них. Но он все не уходил, и жил с ней, хотя все больше и больше отдалялся от нее. Сына он любил, делал для него все, что только может сделать любящий отец, он заботился и о жене, но ей этого всегда казалось мало. Это же не любовь! Потом он стал заводить легкие интрижки, о чем ей сообщали сердобольные соседки, когда она гуляла с сыном, они перешептывались, обсуждали их семейную жизнь, а она приходила домой и плакала, плакала, плакала.... Но она тогда поняла, что из семьи он не уйдет. Что, видно, та, к которой он так стремился тогда, когда еще не родился их сын, его не приняла. Она ему отказала. Вскоре ей ее показали. Опять помогли старушки, вечно сидящие на лавочках, и все про всех знающие. Она была очень красива, стройная, с темными волнистыми волосами, и тоже гуляла с ребенком. Но никогда они не гуляли с детьми вместе, как большинство мамаш во дворе. Что-то их всегда останавливало от сближения. Через несколько лет отец разбогател. Мать никогда не вникала в дела мужа. Но, когда он пришел и сказал, что купил огромную квартиру, и что скоро они переезжают, она обрадовалась - наконец-то они уедут из этого дома, из этого двора, и ее не будут жалеть и обсуждать на каждом углу. И когда они уехали, жизнь их стала потихоньку налаживаться, но отец все равно так и не смог забыть ту женщину. Мать это чувствовала, и страдала от этого. Владу было жаль ее, но он ничего не мог изменить. Тогда он был еще маленький и не знал ничего этого, но он чувствовал, что у родителей не совсем обычные отношения, не такие как у других. И тоже переживал от этого. Он тоже боялся, что отец уйдет. Сын и мать жили в постоянном страхе, и это их еще больше сближало. И вот, однажды Влад узнал, кто была та женщина. Та, которую всю жизнь любил отец. И с тех пор его жизнь переменилась. Он стал другим человеком. Совсем другим.
- Ты уже собралась? - целуя мать, сказал вошедший к ней Влад. - Да. Скоро самолет. Ты меня проводишь? - спросила она. - Конечно. Как же иначе! - Почему ты не поехал в Испанию сам? - У меня тут остались дела. Пусть отец следит за детьми своего друга. Мне сейчас не до этого. - Ты мне так и не рассказал, что у тебя происходит. - Тебе совсем незачем лезть в эти дрязги. Живи спокойно, отдыхай, набирайся сил. - Влад нежно поцеловал мать, и сел напротив нее в кресло. - Ты еще такая красивая, может, встретишь там какого-нибудь мужчину. Тебе давно надо было заняться своей личной жизнью. Отец уже для тебя потерян. А ты все одна. Все женщины твоего круга, если несчастливы в браке, находят себе занятия, или сердечного друга. Подумай об этом. - Пробовала, - сказала мать, - Но ничего не получается. Наверное, это не для меня. Ну, хватит об этом. Пора ехать. Она, уже одетая, встала со стульчика возле трюмо, еще раз оглядела себя в зеркале, и вышла из комнаты, держа в руках сумочку. Влад взял чемоданы, и они спустились к машине, стоявшей у подъезда. Мать села, Влад закрыл дверцу, и сел вперед к шоферу. Машина резко сорвалась и поехала по вечерней Москве. У Влада зазвонил телефон. Он приложил трубку к уху и услышал голос Михаила, наконец-то! - Я их нашел. Они в деревне по Киевке. Сидят в гнездышке. Приезжайте. - Хорошо, - сказал Влад, и у него что-то ухнуло где-то в районе желудка. Будто замерло сердце. - Приезжай за мной сам. Я выпил. Буду ждать тебя через час дома. У родителей. - Он выключил телефон и повернулся к матери. - Я не смогу посадить тебя в самолет. Срочное дело. - Будь осторожен, сынок, - она знала об измене Лены, ее это задело за живое, будто это ее предали, ей изменили. Она все это уже проходила, и ей было искренне жаль сына. - Не горячись понапрасну. - Я постараюсь, родная, - он вышел из машины, еще раз махнул ей рукой и нырнул в переход метро. Ему надо было быть дома через час. Он не был злодеем. Сколько раз он представлял, как он ударит в лицо соперника, как тот будет просить о пощаде, а он будет бить и бить его.... Но он так не мог. Ему было тяжело, он был зол, но драться он не привык. И не любил. Он уже разобрался с бывшим другом. По-другому. По-своему, и ему, было, может быть, даже больнее. В этот раз он тоже будет решать вопрос не кулаками. Он думал так, трясясь в вагоне метро. Оглядываясь по сторонам, он видел веселых людей. Они ехали с какими-то сумками и свертками, некоторые были уже изрядно навеселе. Он смотрел на них и завидовал им. Они были счастливы, а он нет. И еще он не понимал, как они могут изо дня в день ездить в этом ужасном, душном и шумном метро. Вот он вышел и пошел по празднично оформленной улице. Ему не хотелось думать, о том кто тот счастливец, которого любила жена. Но в голову лезли всякие мысли, и он молил бога, о том, чтобы, увидев их вместе, смог сдержаться, не отступить от своих принципов, и не убить их обоих! Машина Михаила уже стояла возле дома. Из пригорода сейчас никто уже не ехал. Трудно будет добраться туда. Многие ехали встречать Новый год на свои дачи. Дорога была забита, но Влад не спешил, он смотрел на угрюмое лицо бывшего охранника отца, и думал, что же он натворил такого, что отец его уволил. И решил спросить у него. - Михаил, а за что отец тебя уволил? - Не хочу вспоминать об этом, - пробасил Михаил. - Ну, а все-таки? - с интересом глядя на этого громадного человека, переспросил Влад. - Да убил я случайно, одного.... Не рассчитал. - Так тебя посадить должны были, а не уволить. - Дело было в девяностых. Тогда вообще беспредел был и беззаконие полное. Надо было разобраться там, ну и тряхнуть хорошенько. - Так почему отец-то разозлился? - спросил Влад. - Да он просил только нажать на него. Чтобы деньги вернул. Он у вас вообще не по этому делу. Но с тем хануриком они партнерами были. Ну и зарвался он. Почти все деньги стырил, и сбежать хотел за кордон. Но мы его остановили. - Весьма своеобразно остановили! - улыбнулся Влад. - Я хотел его слегка ударить, а он хлипкий оказался и помер. Может, вообще от страха. Ну, отец ваш и орал тогда, от ментов отмазал, и дело закрыли. Но потом избавился от меня. Сказал, что больше во мне не нуждается. А тут и вы подросли. Теперь я у вас подрабатываю, - и заржал, показывая большие белые зубы. - Печальная история, - сказал Влад, не зная, что теперь делать, ехать дальше или сказать, что передумал. - Смотри, у меня не перестарайся, а то я тебя тоже уволю! Они подъехали к краю деревни. Тут Михаил остановился, вышел из машины и позвал за собой Влада. Он тихонько махнул рукой в сторону небольшого дома, и они тихо направились к нему. Подходя к этому покосившемуся строению, Влад удивлялся все больше и больше. Только Лена, его неприхотливая жена, могла позариться на такой дикий и убогий быт. Может ее привлекает что-то другое? - Ты не перепутал? - тихо спросил он у Михаила. - Нет. Вон ее машина стоит, - и показал на стоявшую за забором машину Лены. Влад подошел ближе и увидел ее. Они зашли за дом и встали возле окна. Там было почти темно. Горел мягкий неяркий свет, но вот он заметил какое-то движение. Вот она - его жена. И он.
Лена одевалась к встрече нового года. Стол был уже накрыт, сегодня она постаралась - наготовила всяких вкусных вещей, правда половина была куплена в кулинарии еще в Москве, но она все красиво выложила на тарелки и украсила - получилось замечательно! Денис то и дело подскакивал к столу и хватал куски. Лена улыбалась, когда он, оглядываясь, думал, что она этого не замечает. Он был голоден, и ей было приятно, что ему нравится, как она готовит. Она вспомнила Влада, который часто отказывался от ее стряпни, предпочитая ужинать в ресторане. Ее это обижало, а ему было все равно. Денис любил домашнюю еду. Во всяком случае, ей так показалось. Утром он с удовольствием наворачивал гречневую кашу с котлетами и постоянно хвалил ее. В углу комнаты стояла большая елка, мерцая огнями и сверкая игрушками. Они с Денисом украшали ее вместе, и Лена представила, как через пару-тройку лет они это будут делать уже втроем. Она, Денис, и их ребенок - мальчик или девочка? Стоя перед зеркалом, она взяла в руки платье, Денис подошел сзади и положил руки ей на талию, и ей расхотелось надевать платье, по телу побежала сладостная истома, она повернулась к нему, а он вдруг спросил: - Что это? - и потер пальцем небольшой синяк на груди. - А-а, это, когда мы с Владом в последний раз..., - сказала Лена и прикусила губу. - Он причинял тебе боль? - удивленно смотря на нее, спросил Денис. - Ну, не то чтобы..., один раз, - и замялась. - Говори! - Он причинил мне боль, видимо, желая, чтобы я закричала, чтобы ему казалось, что мне это тоже приятно, но я стерпела и промолчала. - Я убью его! - Перестань. Это было всего один раз. В последний. - И он еще удивляется, почему ты не получаешь от этого удовольствия! - бесновался Денис. - Я оторву этому гаду все гениталии, и руки тоже! Сволочь! И ты еще думаешь, что он тебя любит? Ты тоже хороша, не могла сказать, что тебе больно? - Ну, все. Прекрати. Ты на меня тоже набросился тогда, помнишь? - и Лена лукаво улыбаясь, подошла к нему, положила руки ему на плечи и прижалась к нему всем телом. - Он у меня был первым и единственным мужчиной, я стеснялась и не знала как вести себя в постели. Я ничего не чувствовала с ним, не знаю почему. Может, это потому, что я его не любила, но когда ты подходишь ко мне, и твои руки касаются моего тела, я начинаю гореть, как в огне. Меня начинает бить сладостная дрожь желания, все части моего тела, до которых ты дотрагиваешься, отвечают на твои прикосновения, и я вся растекаюсь и плавлюсь в твоих руках. Денис вздрогнул и приник губами к бьющейся жилке на ее шее. Она задохнулась от желания, и уже в полуобморочном состоянии, срывая с него одежду, она шептала ему на ухо: - Только ты, ты, слышишь, смог раздуть во мне этот пожар, ты сделал из меня женщину, только тебя я хочу постоянно, всегда и везде, любимый мой, родной, - и они опустились на пол....
Влад стоял под окном, и в груди у него разгоралась звериная злоба. Он сжал челюсти так, что казалось, сейчас заскрипят и сломаются зубы. Он смотрел на то, как его стеснительная жена, прижимается своим обнаженным телом к чужому, неизвестному ему мужчине, как он целует ее, как его руки сжимают и гладят ее грудь, а она вскрикивает и стонет от удовольствия, а потом они спускаются на пол и совокупляются как две приблудные собаки. Он смотрел, с какой страстью его жена отдается мужчине, как она извивается, и кричит под ним от наслаждения.... Он отошел от окна, и его чуть не вырвало. Он не мог смотреть на это. Михаил подошел к нему и спросил: - Что будем делать дальше? - Проучите их. Только слегка. Лену не трогать даже пальцем! - Я понял, - и свистнул в темноту. К ним подошел еще один верзила, кивнул им, а Влад развернулся и пошел к машине, и уже отойдя далеко, повернулся и крикнул: - Только не перестарайтесь!
Лена оделась и села к столу. Подперев рукой подбородок, она наблюдала, как Денис мечется по комнате, пытаясь найти разбросанные вещи, в порыве страсти закинутый куда-то пиджак, и улыбалась. Ей было приятно смотреть на него, ее переполняло чувство радости и счастья. - Бог с ним. И без пиджака красивый, - сказал он и сел. - Я надеюсь, что в этом году, мы, наконец, будем вместе. И пусть наш малыш родиться здоровым и красивым.
|
