Порабощение гражданина государством.

Основой государства-города являлась религия, а внутреннее устройство его было подобно церкви. Отсюда — его сила, а также его всемогущество и безграничная власть над его членами. В обществе, основанном на таких с. 419 началах, личная свобода не могла существовать. Гражданин во всех отношениях и без всяких оговорок принадлежал государству и был всецело подчинен ему. Религия, породившая государство, и государство, поддерживавшее религию, оказывали друг другу помощь и составляли как бы одно целое. Эти две вступившие в союз и слившиеся силы приобрели почти сверхчеловеческое могущество и поработили себе равным образом и душу и тело человека.

Зависимость распространялась на все стороны человеческого существования. Тело грека принадлежало государству и было вручено его защите. Состояние его всегда находилось в распоряжении государства. Если государство испытывало нужду в деньгах, оно могло приказать женщинам отдать ему свои драгоценности, кредиторам — передать ему их закладные, собственникам оливковых деревьев — уступить ему бесплатно добытое ими масло.

Это всемогущество государства распространялось и на частную жизнь. Во многих греческих государствах мужчине запрещалось оставаться холостым. В Спарте наказание нес не только тот, кто не вступал в брак, но даже и тот, кто женился поздно. В Афинах государство могло предписать быть деятельным, в Спарте — ничего не делать. Тирания государства доходила до вмешательства в мельчайшие подробности частной жизни: в Локрах мужчинам по закону воспрещалось пить чистое вино, в Милете и Массилии это запрещение касалось женщин. Законодательные постановления относительно одежд были обычным явлением в каждом городе. Законодательство Спарты устанавливало женские прически. В Афинах законы воспрещали женщинам брать в путешествие более трех платьев. В Родосе запрещалось бритье бороды, в Византии закон наказывал штрафом людей, державших у себя дома бритву; в Спарте, наоборот, требовалось сбривать усы.

Государство пользовалось правом не допускать существования граждан с безобразной наружностью или калек. Оно могло приказать отцам, у которых родились с. 420 уродливые дети, умертвить их. Это постановление находится в древнеспартанском своде законов. Нам неизвестно, существовало ли оно в Афинах. Мы знаем только, что оно было включено Аристотелем и Платоном в их идеальное законодательство.

Плутарх и Руссо¹⁶ приходили в восторг от одной черточки в спартанской истории. Когда Спарта потерпела поражение при Левктрах, многие из ее граждан погибли. При этом известии родственники погибших должны были являться публично с веселыми лицами. Мать, узнавшая, что сын ее избег гибели и скоро будет с нею, проявляла печаль и плакала. Та же, которая получала известие, что она не увидит больше своего сына, выражала радость и обходила храмы, принося благодарность богам. Какова, следовательно, была власть государства, если оно требовало извращения естественных чувств, и требованиям этим покорялись!

Государство не допускало проявления равнодушия к его интересам. Философ, человек науки, не пользовался правом жить вдали от общественных дел. Он должен был участвовать в голосованиях и выполнять обязанности должностного лица, когда наступала его очередь. Государство не разрешало гражданину в эту эпоху частых общественных смут занимать нейтральное положение: он должен был сражаться с той или другой партией. Люди, желавшие оставаться в стороне от партий и пользоваться покоем, подлежали по закону суровым наказаниям с лишением права гражданства…

В Греции не существовало свободы вероисповедания. Каждый человек обязан был верить в богов своего государства и поддерживать его религию; богов соседних государств и городов можно было презирать и ненавидеть. Свобода верить или не верить предоставлялась человеку только относительно богов, носящих общий или всемирный характер, как, например, Зевс-Небожитель. Сомнения же в Афине-Палладе, Эрехтее или с. 421 Кекропсе совершенно не допускались: это почиталось великим нечестием, наносившим одновременно удар и религии, и государство сурово карало его. За такое преступление Сократ поплатился жизнью. Древним была совершенно чужда свобода мысли применительно к государственной религии: каждый был обязан сообразоваться со всеми правилами культа, участвовать во всех процессиях и в священных трапезах. Те, кто не принимал участия в религиозных национальных празднествах, подлежали, согласно афинскому законодательству, наказанию.

По отношению к гражданам государство пользовалось не только правом привлекать к судебной ответственности, как в наших современных государствах. Оно могло карать и людей ни в чем неповинных только на том основании, что этого требовали государственные интересы. Аристид¹⁷, конечно, не совершил никакого преступления, его даже не подозревали в этом, но государство имело право изгнать его со своей территории только по тому соображению, что своими добродетелями он приобрел слишком большое влияние, и если бы захотел, то мог бы сделаться опасным для государства. Подобное изгнание называлось остракизмом. Это учреждение свойственно было не только Афинам, его можно видеть в Аргосе, Мегаре, Сиракузах; Аристотель дает указание, что оно существовало во всех греческих государствах-городах с демократическим устройством. Остракизм не был наказанием, но являлся мерой предосторожности государства против гражданина, которого оно подозревало в возможности причинить ему когда-нибудь беспокойство. В Афинах можно было подвергнуть человека преследованию и присудить к наказанию за отсутствие гражданских добродетелей, т. е. за недостаток любви к государству. Лишь только дело касалось интересов города, то жизнь человеческая не была обеспечена ничем.

С. 422 Таким образом, среди всех человеческих заблуждений особенно ошибочной является мысль, что в греческих государствах человек пользовался свободой. Эллин не имел даже представления о ней и не предполагал, чтобы по отношению к государству и его богам можно было обладать какими-то правами. Государство неоднократно изменяло форму правления, но сущность оставалась более или менее та же самая, и всемогущество его нисколько не уменьшалось. Правительство могло называться поочередно монархией, аристократией, демократией, но ни одно из этих превращений не давало людям настоящей личной свободы. Пользоваться политическими правами, подавать голос, назначать должностных лиц, иметь возможность сделаться архонтом — вот что называлось свободой, но порабощение человека государством от этого не уменьшалось.

(Fustel de Coulanges. La cité antique, кн. III, гл. XVIII).