Концепции конституционной предрасположенности к преступлению

Начало XX в. ознаменовалось бурным развитием физиологии вообще и эндокринологии в частности. Ученые выяснили, что от работы желез внутренней секреции (гипофиза, щитовидной, паращитовидной, зобной, половых желез) в значительной мере зависят и внешность, и самоощущение человека, соответственно его поведенческие реакции в определенной мере связаны с химическими процессами, происходящими внутри организма. Эти закономерности оказались весьма привлекательными для криминологов, которые работали в русле ломброзианства и стремились найти связующие звенья между характеристикой внешности и особенностями поведения.

В 1924 г. американский исследователь Макс Шлапп опубликовал небольшую статью, в которой обнародовал результаты изучения эндокринной системы преступников. По его данным, почти одна треть всех заключенных страдает эмоциональной неустойчивостью, связанной с заболеваниями желез внутренней секреции.² Через несколько лет в Нью-Йорке Шлапп в соавторстве с Эдвардом Смитом опубликовал книгу "Новая криминология".³ Авторы одну из главных ролей в механизме преступного поведения отводили различным эндокринным расстройствам (внешними признаками которых являются наряду с другими особенности телосложения).

Эти исследования стимулировали поиск физических признаков опасного состояния, который привел криминологов к гипотезе о связи строения тела, типа телесной конституции с предрасположенностью к преступному поведению. Наиболее масштабные исследования в этой области

осуществил профессор Гарвардского университета Эрнест Хуттон, который более пятнадцати лет проводил обширное антропологическое изучение преступников. Хуттон стремился не дать ни малейшего повода для упрека его исследовательской группы в методических недостатках, которые могли поставить под сомнение обоснованность выводов. Его исследования отличались основательностью, репрезентативностью и надежностью. Для большей убедительности профессор применил электронно-вычислительную технику при обработке статистических данных — в 30-е и 40-е гг. упоминание об этом имело немалое значение. Он замерил рост, вес, объем грудной клетки, размеры черепа и величину отдельных органов более чем у 13 тыс. заключенных. Эти данные он сопоставил с результатами обследования 3208 законопослушных граждан.

Первые результаты своих исследований Хуттон опубликовал в 1939 г. в книге "Американский преступник", которую он задумал как многотомное издание. Смерть помешала ему реализовать свои замыслы, в свет вышел лишь первый том. В этом издании он отмечал: "Преступники уступают непреступникам почти во всех измерениях тела. Эти различия достигают статистической и общей криминологической значимости в весе тела, ширине и объеме груди, показателях размера черепа, длине носа, уха, головы, лица".' "С увеличением роста тенденции к убийству несколько усиливаются, но склонность к грабежу и краже при этом еще более явно уменьшается".² "Преступники, совершившие убийства при отягчающих обстоятельствах, отличаются от других преступников тем, что они выше ростом, тяжелее по весу, шире в груди, с большой челюстью, уже в плечах относительно их роста и с относительно меньшей длиной туловища".³

Исследования привели Хуттона к выводу о том, что существование типа прирожденного преступника — это реальный факт. Для защиты общества от таких преступников необходимы достаточно жесткие меры: "Устранение преступности может быть достигнуто только путем искоренения физически, психически и морально неприспособленных индивидов или путем их полного отделения и помещения в социально здоровую ("асептическую") среду".⁴

Аналогичные исследования проводил профессор Колумбийского университета Уильям Шелдон. В 1949 г. он опубликовал книгу "Виды преступной молодежи: введение в конституционную психиатрию", в которой развил идею единства физической структуры человека и его поведения.¹

В 1955 г. Эдвард Подольски в "Криминологическом журнале" США опубликовал статью "Химическая основа преступного поведения". В ней он попытался проанализировать эндокринную и химическую основу, связывающую строение тела и поведение человека. По его мнению, уровень развития физиологии не позволяет пока проверить многих гипотез о сущности преступного поведения, однако наиболее перспективные пути воздействия на преступность следует искать в этом направлении: "Биохимический анализ личности преступника и преступного поведения находится еще в детском периоде своего развития. Представляется, что ему в не слишком отдаленном будущем суждено стать очень важным методом в трактовке и лечении преступности".² Пророчество Э. Подольски сбылось. Клиническое направление криминологии теоретически обосновало необходимость нейтрализации с помощью химических препаратов гормонов, вызывающих агрессивность человека, И эти методы были внедрены в практику.

В 1925 г. начали исследовать природу преступности молодые супруги Шел и Элеонора Глюк.³ В основу своих исследований они положили метод длительных (лонгэтюд-ных) наблюдений. В 1943 г. они опубликовали интересную книгу "Преступные карьеры в ретроспективе", в которой отразился почти двадцатилетний опыт изучения преступников. Одним из выводов, который они сделали по результатам столь длительных исследований, был следующий:

"Наличие или отсутствие определенных черт и признаков в конституции и ранней окружающей среде различных преступников определяет, кем неизбежно станут эти преступники и что станет с ними".⁴ Этот вывод оказал очень большое влияние на направление их дальнейших исследований. Через тринадцать лет они опубликовали монографию

"Строение тела и юношеская преступность".' Ученые установили, что конституция большинства подростков-правонарушителей относится к мезоморфному типу (мускулистые, энергичные); их доля среди правонарушителей составляет 60%, в то время как среди правопослушных они составляют лишь 30%.² По их мнению, этот тип требует особого внимания, поскольку он наиболее чувствителен к неблагоприятному влиянию семьи и ближайшего окружения. Они разработали понятие преступного потенциала, величина которого связана с особенностями строения тела. Реализация же преступного потенциала во многом зависит от параметров социо-культурной среды. Иными словами, их концепция была гораздо мягче хуттоновской: по их мнению, воздействуя на окружение подростка, можно контролировать его склонность к преступлению. На основании исследований этого феномена в 1959 г. ими была разработана таблица для прогнозирования преступного поведения. Таблица состояла из двух частей: шкалы социального прогноза и шкалы психологической и психиатрической характеристики ребенка. Первая шкала учитывала уровень контроля за ребенком со стороны родителей и характер отношений в семье. Вторая — была построена на основе теста Рор-шаха (методике интерпретации пятен) и была направлена на выявление различных криминогенных качеств личности.³ Авторы таблиц утверждали: если ребенка в возрасте 6 лет при поступлении в школу тщательно обследовать, то прогноз преступного поведения может быть сделан достаточно точно (с вероятностью 0,9). Помимо прогностической таблицы Ш. и Э. Глюк выработали также таблицу, помогающую судье назначать адекватное наказание преступнику.

Прогностическая таблица Глюков нашла широкое применение в практике Нью-йоркского городского комитета по делам молодежи.⁴ Этот комитет признал данный метод прогнозирования достаточно эффективным и рекомендовал применять его во всех школах города. В 1970 г. Арнольд Хацнекер, врач президента Никсона, заинтересовался прогностической методикой супругов Глюк и предложил обследовать всех детей в возрасте от 6 до 15 лет для выявления среди них склонных к преступлениям. Всех выявлен

ных потенциальных преступников предполагалось помещать в специальные лагеря для привития общественно полезных норм поведения. Однако эта программа, став достоянием широкой общественности¹, была подвергнута критике и Хацнекер отказался от ее реализации.