МОРАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ

[об Иносказании]

Для того чтобы проявить Остроумие, следует обозначать понятия не просто и прямо, а иносказательно, пользуясь силою вымысла, то есть новым и неожиданным способом. Подобное выражение присуще поэтическим замыслам; они не истинны, однако подражают истине. Предположим, что вместо того, чтобы сказать любовь, ты скажешь – пламя. Ты выразил эту страсть не прямо, но иносказательно при помощи вымысла, живым выразительным и услаждающим образом.

Иногда Остроумие заключается лишь в одном удачном слове, как в приведенном примере, который не что иное, как простая Метафора. Порою Остроумие заключено в целое предложение, в сентенцию, законченную мысль, порою же выражено аргументом витийственно ухищренным, поэтому человека затейливого и меткого наш Философ** называет изысканным и грациозным.

** то есть Аристотель

[остроумное выражение]

Подобно тому как искусство софистов одинаково служит для выдумок смешных и серьезных, добродетельные свойства острой мысли предрасполагают и к забавному и к важному. Ты скажешь, если остроумное противополагается серьезному и одно вызывает веселость, а другое – меланхолию, как может быть остроумие серьезным и серьезность насмешливой? Как может быть веселость грустной и грусть веселой? На это я отвечу, что не существует явления ни столь серьезного, ни столь грустного, ни столь возвышенного, чтобы оно не могло превратиться в шутку и по форме и по содержанию. Есть ли более серьезное и возвышенное явление на свете, чем звезды небесные? Можно ли высказать более серьезную и поучительную мысль, чем следующая: звезды являются наиболее плотными и непрозрачными частями эфирного пространства, которые, отражая лучи солнца, становятся светящимися. Вот пример ученого предложения, однако не остроумного. Если же ты скажешь: звезды – это зеркала эфира, которые, хотя и не оставляют светящегося следа, становятся ночными солнцами лишь тогда, когда солнце расточает им свои любезности. Это та же доктрина, однако до некоторой степени выраженная метафорически как по форме, так и по содержанию, и чем более форма удаляется от прямого выражения, тем она становится более изящной, но в конце концов переходит в забавное. Остроумно и в то же время серьезно следующее предложение: звезды – священные лампады вечного храма божия. Прекрасна следующая сентенция: звезды – драгоценные узоры небесного павильона. Радостью исполнена фраза: звезды – блестящие цветы садов блаженных. Учена фраза: звезды – глаза небесного Аргуса, всю ночь следящие за смертными. Ужасающа фраза: звезды – небесные фурии, в чьих волосах вплетены сияющие змеи для того, чтобы не допустить злых на небо. Скорбью дышит фраза: звезды – печальные лики пылающей огнями траурной капеллы на погребении солнца. Напротив, забавным будет следующее речение: звезды – светлячки, порхающие в синеве небес. Еще забавнее сказать: звезды – фонари богов, всюду блуждающих ночью. Еще занятнее выражение: звезды – огарки, падающие с канделябра солнца. И, наконец, если ты превратишь небо в решето, то, вместе со Стильяни, ты скажешь в духе буффонады о звездах: светящиеся дыры небесного решета. На этих примерах ты можешь убедиться в том, что все эти предложения возможны лишь благодаря придуманной им остроумной форме, то есть с помощью Метафоры Пропорции, которая сходное заменяет сходным, но различным по содержанию; содержание это может быть в одних случаях более благородным, в других более низменным, в некоторых фразах прекрасным, в иных же безобидным.