Глава первая ИМБОЛЬК

Среди замысловатых кружевных узоров, выгравированных морозом на оконных стеклах, мелькают серые пятна, словно кони несутся среди вьюги, а восходящее зимнее солнце кажется лишь ярким пятном на свинцовом небе. В теплых, устланных соломой яслях для овец сладко пахнет сеном и зерном, а в курятнике, на насесте, куры по очереди согревают друг дружку теплом своих тел.

Очаг в доме растапливается рано, и ни одна минута светового дня не тратится понапрасну. Пока в саду и огороде замерзшая земля покоится под снегом, наши повседневные дела и заботы обращаются во внутренние сферы. Тихие снежные дни зимы пробуждают творческий дух; сейчас зарождаются идеи, которые предстоит осуществить, когда будет больше света и тепла.

Солнце взбирается все выше по небу и понемногу пробивается сквозь тучи; внезапно начинается снегопад, и растаявшие снежные хлопья сверкающими хрустальными бусинками свисают с каждой ветки. Радужная капелька, повиснув на мгновение на водосточном желобе, над бочкой для дождевой воды, превращается в ледяную сосульку.

Темный занавес зимней ночи опускается рано, и после обеда мы собираемся у очага, чтобы обсудить события дня и составить планы на завтрашний День: По дому разносятся острые запахи кипящего травяного отвара и теплой, сырой шерсти: это окрашивается очередной моток выпряденной вручную пряжи, а затем, полюбовавшись результатом, шерсть вешают для просушки.

После того как пламя в очаге погасло и тлеющие угольки собраны в кучу, мы поднимаемся по лестнице в спальню, в тепло стеганых одеял, надушенных камфарой; а за стенами дома, в этой морозной зимней ночи, к Матери-Земле, спящей под своим белоснежным одеялом, вошел Дух-Отец, и уже сейчас в ней затеплилась новая жизнь.

В конце января, когда идет на убыль Месяц волка или Девственный месяц прибывает, мы начинаем готовиться к шабашу Имбольк. Со времени Ламма-са — праздника жатвы — правившая им Мать хлеба покоилась в тишине и темноте чердака, в кедровом ларце. Мать хлеба — это физическое воплощение богини; сама же богиня в это время пребывала в Земле духов (или Аваллоне, Анноне), где отдыхала и вновь обретала молодость. Теперь она снова стала Девой, и та же фигурка из пшеницы, овса или кукурузы, что изображала Мать хлеба во время праздника Ламмас, теперь олицетворяет Деву хлеба.

Ламмас и Имбольк в Колесе года расположены друг напротив друга, как две стороны одной медали: один из них — это Дева, которой предстоит расти от Имболька к Ламмасу, а другой — Старуха, идущая на убыль, подобно луне, от Ламмаса до Имболька, чтобы затем опять возродиться.

У каждого шабаша есть свой антипод в Колесе года. Так же, как Ламмас и Имбольк символизируют растущую и убывающую фазы богини, Летнее солнцестояние и святки противостоят друг другу как растущая и убывающая фазы бога. Во время Летнего солнцестояния он предстает как солнце в зените, во всем своем сверкающем великолепии, за миг до того, как начнет клониться к закату; на святки же он является нам божественным младенцем, который возрождается в самую темную ночь года.

Об этом же говорит и миф о Короле Лубе и Короле Падубе, которые поочередно наносят друг другу поражение во время Летнего солнцестояния и на святки.

Противостоят друг другу и дни Весеннего и Осеннего равноденствия; оба символизируют моменты совершенного равновесия между светлой и темной половинами Колеса года; но Весеннее равноденствие — это время, когда равновесие вот-вот сместится в пользу света, роста и физической жизни. А Осеннее равноденствие — момент совершенного равновесия перед самым поворотом Колеса к тьме, времени физической смерти и духовной жизни.