Аутодафе

Инквизиторы предпочитали, чтобы грязную работу за них выполняла гражданская власть, чтобы превратить ее в соучастника своих преступлений и создать видимость, что сама церковь не убивала никого, не проливала крови. Осудив, например, еретика, она формулировала приговор в примерно так: обвиняемый признавался еретиком нераскаянным и в качестве такового передавался в руки светской власти, "дабы с ним было поступлено по закону". Вот и все, в приговоре насчет казни не делалось и отдаленного намека. Напротив, обычно рекомендовалось проявить милосердие. Но светские власти, приняв от инквизиции такого нераскаянного еретика, очень хорошо знали, что надо с ним делать, и что милосердие с их стороны будет рассматриваться как показатель их собственной еретичности. Когда сенат Венеции в 1521 г. отказался санкционировать инквизиторские казни в Брешии, папа Лев X обнародовал буллу, проклинающую их "властью церкви и другими соответствующими законодательными мерами".

Казнь обычно назначалась на праздничный день и считалась публичным зрелищем. Накануне город украшали флагами, гирляндами цветов, балконы украшали коврами. На центральной площади воздвигался помост, на котором возводили алтарь под красным балдахином и ложи для короля или местного правителя и других светских, в том числе военных и церковных, нотаблей. Присутствие женщин и детей приветствовалось. Так как аутодафе длилось иногда весь день, то у помоста строились общественные уборные, которыми могли воспользоваться в случае нужды почетные гости.

В этот день звонили церковные колокола, иногда обернутые в мокрую ткань, чтобы сделать звон более печальным, хор школьников пел псалмы и гимны. Население призывалось присутствовать на ней. Уклонение от такого приглашения, как и проявления симпатий или жалости к казнимому, могло навлечь подозрение в ереси. Учащиеся получали каникулы с тем, чтобы стать свидетелями гибели вероотступников, приветствовалось присутствие среди зрителей детей.

Костру предшествовало аутодафе, устраиваемое на празднично убранной центральной площади города, где в присутствии церковных и светских властей и народа совершалось торжественное богослужение и траурная месса, за ней следовала грозная проповедь инквизитора, которая кончалась оглашением приговоров. Приговоры зачитывались по-латыни, заключенные с трудом улавливали их смысл, были они длиннющими, начинались цитатами из Библии и произведений отцов церкви, читались медленно. Если осужденных было много, то на оглашение приговоров иногда уходило несколько часов. Иногда до последнего момента от осужденных скрывали их приговор. Стоя на коленях осужденный выслушивал решение суда и должен был признать его справедливость. В противном случае его либо возвращали в тюрьму, для дальнейших пыток, либо сжигали живьем. Аутодафе венчалось экзекуциями: одних осужденных облекали в санбенито и шутовские колпаки, других стегали плетьми, третьих стражники и монахи волокли на "жаровню";.

Костер