Надо перебинтовывать свою рану

— Геронда, когда в моей духовной борьбе случаются падения, я начинаю паниковать.

— Не бойся. Борьба есть борьба. И раны в этой борьбе тоже будут. Эти раны исцеляются исповедью. Ведь солдаты, получая в бою раны, тут же бегут в госпиталь. Им перевязывают их раны, и они с любочестием снова рвутся в бой. Помимо всего прочего, от ранения солдаты получают опыт и берегутся от вражеских пуль и осколков лучше, чем раньше, — чтобы их снова не ранило. Так и мы: если мы получаем раны во время нашей духовной борьбы, то нам нужно не трусить, а бежать к врачу-духовнику, показывать ему нашу рану, духовно исцеляться и снова продолжать " до́брый по́двиг "[137]. Плохо будет, если мы не станем отыскивать страсти, этих страшных врагов души, и не будем подвизаться, ради того чтобы их уничтожить.

— Геронда, а некоторые не идут на исповедь от [якобы] любочестия. "Раз я могу снова впасть в тот же самый грех, — говорят такие люди, — чего ради я пойду исповедоваться? Чтобы над батюшкой посмеяться, что ли?"

— Это неправильно! Все равно что солдат, получив раны в бою, сказал бы: "Раз война еще не кончилась и меня снова может ранить, зачем я буду перевязывать свою рану?" Но ведь, если не перевязать рану, он потеряет много крови и умрет. Может быть, эти люди не идут на исповедь действительно от любочестия, однако в конце концов они приводят себя в негодность. Видишь как: [для того чтобы обмануть человека] диавол использует и те дарования, которыми человек наделен. Если, падая и пачкаясь в грязи, мы не очищаем свою душу исповедью, оправдывая себя помыслом, что мы снова упадем и снова испачкаемся, то засохшие слои нашей старой грязи покрываются все новыми и новыми грязными слоями. Очистить всю эту грязь потом непросто.