После завтрака мы опять сидели на крыльце.О чем ты думаешь, Джек, когда не спишь? - спросил я. Да так, беспокоюсь, - сказал Джек. - Беспокоюсь насчет своего дома в Бронксе, беспокоюсь насчет своей усадьбы во Флориде. О детях беспокоюсь и О жене. А то вспоминаю матчи. Потом у меня есть кой-какие акции - вот и о Них беспокоюсь. О чем только не думаешь, когда не спится! Ну, - сказал я, - завтра вечером все будет кончено. - Да, - сказал Джек. - Это очень утешительно, не правда ли? Раз, два - И все уладится, так, по-твоему? Весь день он злился. Мы не работали. Джек только поупражнялся немного, Чтобы размяться. Он провел несколько раундов боя с тенью. И даже тут он Производил неважное впечатление. Потом немного попрыгал со скакалкой. Он Никак не мог вспотеть. Лучше бы уж совсем не работал, - сказал Хоган. Мы стояли рядом и Смотрели, как он прыгает со скакалкой. - Он что, совсем больше не потеет? Да, - вот не может. - Ты думаешь, что он хоть сколько-нибудь в форме? Ведь он, кажется, Всегда легко сгонял вес? Нисколько он не в форме. Он сходит, вот что. Надо, чтобы он вспотел, - сказал Хоган. Джек приблизился, прыгая через скакалку. Он прыгал прямо перед нами, то Вперед, то назад, на каждом третьем прыжке скрещивая руки. Ну, - сказал он, - вы что каркаете, вороны? - Я считаю, что тебе больше не надо работать, - сказал Хоган. - Выдохнешься. Ах, как страшно! - сказал Джек и запрыгал прочь от нас, крепко ударяя
|
