Четверг, 26 мая 2011 годМамочка ушла куда-то. Она иногда выходит на улицу. Остался только я. Я, мои машины и мое одеяльце. Когда она возвращается домой, то спит на диване. Он коричневого цвета и очень липкий. Она сильно устала. Иногда я укрываю ее своим одеяльцем. А еще она иногда приносит еду. Такие дни мне нравятся больше всего, потому что тогда у нас есть хлеб и масло. А порой даже и макароны с сыром – мои любимые. Сегодня мамочки нет со мной. Вместо этого я играю с машинками. Они ездят очень быстро по полу. Моя мамочка куда-то ушла, но скоро она обязательно вернется. Она должна. Когда же она уже вернется? На улице уже темно, а мамочки все еще нет. Я могу доставать до света, если встану на стульчик. Включить. Выключить. Включить. Выключить. Светло. Темно. Светло. Темно. Светло. Я голоден. Ем сыр, который находится в холодильнике. Он с синей плесенью. Когда же мамочка уже вернется домой? В моей кровати холодно. К тому же я еще голоден. У меня есть сыр, машинки, одеяльце, но нет мамочки. Когда же мамочка вернется?
Я просыпаюсь, вздрагивая. Черт, черт, черт. Ненавижу свои сны. Они пронизаны ужасными воспоминаниями и искаженными напоминаниями тех моментов прошлого, которые я бы хотел позабыть. Мое сердце учащенно бьется, и я весь в поту. Но самое ужасное последствие моих снов – это то подавляющее беспокойство при пробуждении. За последнее время мне все чаще стали сниться кошмары, да и еще такие яркие. Понятия не имею, почему. Чертов Флинн – он не вернется вплоть до следующей недели. Я засовываю обе руки в волосы и проверяю который час. Уже 5:38, и свет начинает проникать сквозь шторы. Мне уже практически пора вставать. Отравляйся на пробежку, Грей. Все еще нет е-мейла от Аны. Мои ноги ступают на тротуар, как вдруг начинает расти беспокойство. Оставь в покое это, Грей. Черт, хватит! Я знаю, что мы увидимся на церемонии награждении дипломов. Но я не могу отпустить это. До того, как принять душ, отправляю ей еще одно сообщение.
|
