Дурное Знамение

 

Таверна "Дурное Знамение". Самое унылое место, которое Кассандра когда-либо видела в жизни. А за всю свою карьеру странствующей авантюристки она успела многое повидать... По крайней мере, много таверн и гостиниц.

Таверна пустовала, и, судя по яркому и цветастому выражению, которым девушку поприветствовал трактирщик, предприятие загибалось.

- По-моему мне это снится... Клиент! - радостно заморгал норд-трактирщик, когда Кэсс направилась к нему, на ходу снимая кошель с пояса.

- У нас много свободных комнат, если интересуешься. Сейчас здесь никто не квартируется, кроме старого Руфио, - приветливо сказал норд.

Он явно желал, что-б потенциальная клиентка осталась хоть на одну ночь. "Болтливый мужик" - смекнула Кассандра. - "Пропустить с ним рюмку другую, и мигом все выложит".

- Ну, что-ж, скоро темнеть начнет, а дорога до Лейавина далекая... - промурлыкала эльфийка и высыпала на стол монеты за комнату.

Хозяин аккуратно сгреб деньги себе в карман, сунул руку под прилавок и достал бутылку вина среднего качества. Видимо, бережет такие вещи для "особых" клиентов.

- Может по бокалу? - спросил тот, ставя бутылку на стол.

- Почему бы и нет? - протянула эльфийка, нацепив польщенный вид. Самое время побыть актрисой и сыграть само очарование.

- А что за джентльмен этот Руфио? - спросила она, словно ненароком.

- Джентльмен?! Это чудаковатый старикашка! Квартируется тут уже пару недель. Из комнаты почти не вылазит. И... По-моему, он от кого-то скрывается. Но мне то какое до этого дело? Он платит по счетам... - сказал норд, протягивая гостье бокал вина. - Если хочешь нанести ему визит, то его комната внизу, - махнул рукой в сторону люка в полу. - Я называю это "Личные Покои". Но не ожидай теплого приема.

- Хм... Что-ж. Буду иметь ввиду, - благодарным тоном сказала девушка.

Еще какое-то время они болтали ни о чем. Полчаса спустя Кассандра поднялась к себе.

С лица мигом спала маска "милой девочки". Кассандра нервно бродила из угла в угол, перебирая все возможные варианты ее действий. Самым подходящим ей казалось нацепить хамелеон, проскользнуть в "покои" и тихо зарезать Руфио, потом вернутся в комнату, прождать до утра и с первыми лучами свалить отсюда. Да, план более-менее ее устраивал.

Сказано - сделано. И когда настенные часы пробили полночь, Кассандра, укутанная стеклянным эффектом хамелеона, уже кралась в сторону "покоев". Поймав момент, когда Манхейм - трактирщик - отклонился на склад, эльфийка легко проскользнула на нижний этаж.

Она оказалась в сером коридоре. Раньше, скорее всего, тут был винный погреб. Откуда-то из глубины доносился тихий храп. "Вон ты где", - подумала Кэсс ухмыляясь. Легкой походкой она двинулась к последней двери. Храп стал громче... Он здесь. Дверь бесшумно открылась. На кровати похрапывал старик, в обнимку с пустой бутылкой из под пива. Руфио выглядел таким умиротворенным, что даже не верилось, что такой человек мог что-то совершить и заслужить смерть.

Почти беззвучно, убийца подошла к кровати и обнажила Клинок Горя... Один шаг, всего один шаг и ее новая жизнь начнется. У нее будет дом, семья, друзья... Все то, чего у нее так давно не было. Время замерло. Исчезла совесть и жалость. Осталось только хладное равнодушие. Не больше, не меньше. Мгновение ока и черная сталь въедается в плоть. Клинок Горя по самую рукоять вонзается в сморщенное горло старика. Он тихо вздохнул и умер...так и не поняв, что случилось. Бутылка выскользнула из ослабших объятий и со стуком упала. Этот звук вывел девушку и состояния транса. Она рывком выдернула клинок из горла Руфио, вытерла его о край кровати и убрала назад, в кожаные ножны. Какое-то время девушка смотрела в стекленеющие глаза убитого. На миг стало даже жаль его. Но только на миг. Убивать не так уж тяжело, если не думать о жертве, как о живом человеке. Просто цель, после устранения которой, кому-то станет легче жить.

Кассандра развернулась и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Минуту спустя она уже была в своей комнате. Кэсс одела свою ночнушку до колен, и теперь сидела на кровати и расчесывала свои белоснежные волосы до плеч. Мыслей не было, кроме трезвого осознания того, что дело сделано. Оставшуюся ночь она провела в дреме.

Едва неба коснулись первые лучи солнца, эльфийки и след в "Дурном Знамении" простыл.