В уборную без провожатого

 

Среда, 25 ноября

Дорогая Эллен!

Кажется, меня могут уволить из школы за то, что я не смогла найти провожатого в уборную для Джо Фероне.

Если тебе это кажется нелепым, то так оно и есть. Но начну сначала. Это случилось сегодня утром во время полугодовых экзаменов, которые проводятся в ноябре с такой же помпой, как и выпускные. Парты расставлены крест-накрест, ребята шумят: «Это нечестно, мы этого не проходили», «Можно списывать?», «Как ответить на второй вопрос?» Неразбериха с деньгами, которые собирают для Дня благодарения, неразбериха с экзаменационными билетами, направленными не в тот класс; неразбериха с дежурством и всегдашняя неразбериха со звонками. Наконец тишина: слышится только скрип перьев и шарканье ног.

И вдруг – проблема. Фероне надо выйти из класса. Я провожаю его до двери, но в коридоре нет дежурного, а ученику не положено выходить без провожатого. Что делать? Не пускать его нельзя. С минуту мы стоим в дверях, меря друг друга взглядами. Положение щекотливое. Впрочем, это и возможность завоевать его доверие. Шепотом, чтобы не отвлекать остальных, разрешаю ему идти без провожатого. Я уверена, что он не станет пользоваться уборной для подсматривания ответов или курения. Он уходит, а я возвращаюсь на свой пост за последней партой – чтобы ученики не могли видеть, за кем я слежу: ценная идея Адмирала. А через несколько минут сам Адмирал появляется в дверях, зеленый от гнева. Рядом с ним Фероне. Шпаги скрещены, враги стоят по обе стороны Фероне. Бой начинается, но вполголоса – нас ведь слушают:

Макх.: Что это значит?

Я: Что именно?

Макх: Вы выпустили его из класса без провожатого?

Я: Ему надо было выйти.

Макх.: Без провожатого?

Я: Коридорного дежурного не было на месте.

Макх.: Следовало подождать его.

Я: Ждать было нельзя.

Макх.: Вы понимаете, что его экзаменационный листок может быть признан недействительным?

Я: Почему?

Макх.: Он мог подсмотреть ответы.

Я: Не думаю. Он сказал, что не будет.

Макх.: Это он сказал?

Я: Да.

Макх.: И вы поверили ему?

Я: Я ему верю.

Макх.: Идите на свое место, молодой человек. Мисс Баррет. сейчас не время и не место объяснять вам всю серьезность вашего поведения. У вас были точные инструкции, вы их нарушили. Мы еще вернемся к этому вопросу. А пока извольте положить его работу отдельно, когда он ее сдаст. Исход его экзамена непосредственно отразится на вас. Вам это понятно?

Я: Думаю, что да.

Макх.: Вторая девушка в третьем ряду, смотрите в свою тетрадь!

Адмирал уходит.

Мы с Фероне глядим друг на друга. Его лицо непроницаемо. Неужели он завалит экзамен, чтобы наказать меня? Он ведь очень способный и учится посредственно только потому, что большего ему не надо.

Так вдруг от него стала зависеть моя судьба. В случае с уборной проявилось все то, что восставало во мне против Макхаби, все то, во что я верю, восстало против мелочности, заорганизованности, гнилости школьной системы, против того, что унижает достоинство моей профессии, а следовательно, и моих учеников. Мое стремление учить хорошо восстало против бюрократизма, рутины, пустобрехства.

Кажется, я теряю чувство юмора. Здесь это нетрудно. Ведь я все еще новичок в школьной системе и не могу принимать как должное все ее нелепости. Не попался бы Макхаби на пути, я горы могла бы своротить.

А пока что за четыре дня каникул мне предстоит проверить 201 контрольную. Каждая – из пяти частей. В каждой – по два сочинения.

Я буду держать тебя в курсе всех перипетий «Дела об уборной Баррет-Фероне-Макхаби». А пока напиши мне, что там за стенами моей школы?

С любовью,

Сил.

P. S. Знаешь ли ты, что, по подсчетам Национального совета учителей языка и литературы, на проверку одного сочинения уходит от шести до десяти минут и что каждый городской учитель имеет от 150 до 200 учеников в полугодие?

С.