Вариации справедливости

 

Социальные потребности в справедливости присущи всем людям без исключения, но, конкретизируясь, они трансформи­руются столь разнообразно, что практически выступают в самых неожиданных и причудливых формах. В том или ином виде эти трансформации входят чуть ли не в любую, сколько-нибудь сложную человеческую потребность в различных сте­пенях и оттенках - то в гордости и самолюбии, то в скром­ности, в предупредительности, то в «чувстве собственного достоинства», то в «непритязательности».

Если потребность в справедливости присуща каждому, зна­чительна по силе, постоянно и повсеместно действует, то по­чему же, спрашивается, справедливость не установлена раз и навсегда в человеческом обществе? Почему многие и многие люди вынуждены мириться с существующими несправедливос­тями и только редкие решаются выступать в открытую и непримиримую борьбу за нее? Почему полная общественная справедливость остается недосягаемой и вечно манящей меч­той человечества?

Ответ на все эти вопросы один, и он весьма прост. В по­требностях человека искомая справедливость рисуется как представление субъективное. Поэтому каждый видит ее не совсем так, как любой другой, и не может видеть иначе.

Потребность эта в первой же трансформации выступает в двух противоположных и противонаправленных по содержа­нию: одна - властвовать, повелевать, другая - служить, под­чиняться.

Обе унаследованы у животных. Но у человека за той и другой всегда скрывается более или менее отвлеченное, обоб­щенное и всегда субъективное представление о совершенно естественном и категорически должном как о справедливости, и в этом их качественное и принципиальное отличие от их зародыша в животном мире. Это отличие чрезвычайно ослож­няет и потребность в лидировании, властвовании, и потреб­ность в служении. Ведь и та и другая трансформируются дальше, и в конкретных делах могут быть практически неуз­наваемы. Причем обе в бесконечно разнообразных степенях присутствуют в потребностях любого реального человека.

Речь идет далеко не всегда об очевидном властвовании или повиновении (как у животных), даже не о подверженнос­ти человека либо властолюбию, либо услужливости. Одно и то же дело - скажем, командовать - может выполняться как для удовлетворения потребности «властвовать», так и для удовлетворения потребности «служить». Каждый человек мо­жет делать любое дело, повинуясь как той, так и противопо­ложной, в зависимости от того, что такое в его субъективных представлениях «справедливость». Эти представления суще­ствуют в том или ином качестве у каждого как потребность, чаще всего не осознаваемая или осознаваемая отчасти - по мере ее обострения, ее неудовлетворенности. Простейшие ее проявления называют самолюбием, гордостью, достоинством или «чувством собственного достоинства», или «чувством дол­га» и т.п., а иногда - скромностью, отзывчивостью, услужли­востью.

Тот, кто командует служа, командует, потому что это нужно другим, потому что в этом его долг перед ними - он командует для других. Тот, кто, наоборот, служит, подчиняясь потребности властвовать, тот, служа, укрепляет свое положе­ние с тем, чтобы потом властвовать, или хотя бы управлять -он работает для себя. Тот и другой ведут себя так только потому, что не могут иначе. Они даже не представляют себе иного и не видят иного. По словам Бальзака, «когда вы гор­баты, - стройная фигура кажется уродством» (21, стр.457).

 

«Лошадь сказала, взглянув на верблюда:

«Какая гигантская лошадь-ублюдок».

Верблюд же вскричал: «Да лошадь разве ты?!

Ты просто-напросто - верблюд недоразвитый».

(В, Маяковский)

 

При этом каждый может выполнять самые разные дела и оба могут делать одно и то же дело вместе, даже не подозре­вая разности своих представлений о должном в отношении справедливости. Позиция «для себя» и «для других» у каждо­го - единственная возможная, сама собою разумеющаяся. Та­кова потребная каждому справедливость. Ее он и добивается в социальном окружении, а иной не представляет себе. Это служение справедливости, доведенное до чудовищного абсурда, ярко изображено в рассказе Ф. Кафки «В исправительной ко­лонии», а у Достоевского - в повести «Село Степанчиково и его обитатели» в характерах Фомы Опискина и полковника Ростанева.

Справедливость состоит в равновесии прав и обязанностей в отношениях каждого человека с другими. Но практические представления каждого человека о содержании этого равнове­сия отличаются от представлений любого другого. Больший или меньший крен - в сторону прав или в сторону обязанно­стей своих и другого - как преимущественная тенденция неиз­бежен. В «Селе Степанчикове» он очевиден. Но Достоевский показал, как, вопреки господствующему крену, иногда неожи­данно и ярко выступает и потребность, ему противонаправ­ленная.

В трансформациях субъективных представлений о справед­ливости проявляется бесконечное разнообразие степеней этого крена, проявляются и поиски равновесия и разность представ­лений о содержании подразумеваемых прав и обязанностей -все то, в чем конкретно выступают социальные потребности человека.

Их трансформации осложняются еще и тем, что представ­ления о правах и обязанностях всегда связаны с представле­ниями о возможностях - о силах, - а силы теоретические не поддаются объективному точному измерению и потому расце­ниваются каждым по-своему.

Если представления о справедливости одного человека не могут совпадать с представлениями другого, то неизбежны столкновения при попытках любого реализовать свои представления; добиваясь справедливости по своему образцу, каж­дый посягает (и не может не посягать!) на представления о ней другого и тем неизбежно мешает другому удовлетворить его потребность в ней. И действительно - такая борьба в человеческом обществе не прекращается. Но именно ее неиз­бежность ведет не только к антагонистическим конфликтам, но и к взаимным уступкам, компромиссным соглашениям, а далее - к постепенной и медленной выработке путей к спра­ведливости относительно объективной. Субъективные пред­ставления о справедливости вызваны объективной необходи­мостью, ею же они и корректируются.

Хотя практика вносит поправки в суждения каждого чело­века о своих возможностях (а значит, и о правах), суждения о себе не могут полностью совпадать с суждениями других -каждый, не в том, так в другом, либо преувеличивает, либо преуменьшает свои возможности, как бы ни избегал этого. Поэтому потребность в справедливости не может быть удов­летворена полностью и до конца.

Чрезвычайно озабоченный справедливостью индийский мыслитель и общественный деятель М. Ганди писал: «Победа над человеческими страстями представляется мне делом более трудным, чем завоевание мира с помощью оружия» (60, стр.431). Под победой над страстями он имел в виду преодо­ление эгоизма: <«...> только тот, кто рассматривает свои соб­ственные ошибки через увеличительное стекло, а ошибки дру­гого - через уменьшительное, способен постичь относительное значение того и другого» (60, стр.405). Крен, предлагаемый Ганди, отождествляет справедливость с обязанностями по от­ношению ко всем другим людям.