И кондиционально-генетическое построение понятий

Доминирование вопроса о психических элементах непрямым путем привело в конце концов к преувеличенному подчеркиванию известных феноменологических воп­росов, которые сами по себе несомненно важны, но не должны закрывать от нас лежащие глубже каузально-динамические проблемы или толкать нас на лож­ный путь.

Фиксация на вопросе о самостоятельных, далее не сводимых ни к чему эле­ментарных переживаниях повлекла за собой, например в области психологии воли, то, что переживаниям, которые считаются наиболее чистыми, наиболее ярко вы­раженными примерами данного типа (в нашем примере — «первичному волевому акту»), стали приписывать особое значение и в каузально-динамическом отношении.

В противовес этому необходимо указать на некоторые принципиальные фак­ты, выходящие за пределы психологии воли и даже психологии вообще: 1) нельзя забывать, что различные феноменологически чистые типы всегда связаны между собою промежуточными типами. Прежде всего, однако, 2) нельзя ожидать, что феноменологически однородные объекты или процессы будут также равноценны каузально-динамически, то есть по их причинам и следствиям. Наоборот, физика, а в последнее время и биология, показали, что феноменологическая однородность может сочетаться с каузально-динамической неравнозначностью, и наоборот, яр­кое фенотипическое различие — с близким родством в каузально-динамическом отношении.

Старая ботаника, например, объединяла растения в определенные группы по форме листьев, цветов и т.п. соответственно их фенотипическому сходству. Однако оказалось, что одно и то же растение может выглядеть совершенно различно в за­висимости от того, растет ли оно на равнине или на возвышенности. Частые резкие различия во внешнем виде генотипически идентичных живых существ, зависящие от пола, стадии развития и особых условий среды, под влиянием которой они нахо­дятся или находились, побудили современную биологию во всех ее разветвлениях к интенсивной разработке (наряду с феноменологическим построением понятий) еще и новых понятий, которые можно назвать кондиционально-генетическими[20]. Отдель­ная особь определяется не по ее внешнему виду в данный момент, но по своей сущ­ности, как совокупность возможных способов поведения. Она характеризуется как круг возможностей, притом так, что определенный фенотип устанавливается только вместе с указанием определенного комплекса условий для проявления этих возмож­ностей, или, как можно еще выразиться, с указанием определенной ситуации.

К такому типу формирования понятий привели не только проблемы развития. Их предпосылкой, в конечном счете, послужили исследования проблемы причинно­сти и всякого рода реальных взаимосвязей, причем не только в биологии, но в физи­ке и в математике[21], и, кроме того, в истории и экономике.

Это положение не менее важно и для психологии. В вопросах возникновения и уничтожения, причин, условий и всякого рода других реальных взаимосвязей и зависимостей обнаружилась недостаточность определения психических комплексов и процессов путем указания их феноменальных особенностей. И здесь также имеют место случаи тесного феноменального сходства образований, которые могли вырас­ти на совершенно различной почве и на основании совершенно различных законо­мерностей.

Так, интенсивные акты намерения каузально-динамически могут иметь гораз­до меньший вес, чем слабо переживаемые намерения, или даже чем переживания, которые феноменологически скорее можно рассматривать как «простую мысль», а не как акт намерения[22].

То же полностью относится и к чувствам и аффектам. Например, чувство удо­вольствия от чего-либо приятного и радостное настроение при всем их феноме­нологическом сходстве динамически могут восходить к совершенно разнородным процессам.

Аффект может быть источником бурного внешнего действия, переживающая его личность может казаться очень возбужденной, и все-таки на деле здесь может иметь место очень поверхностный и бедный энергией аффект. Наоборот, внешне и внутренне можно быть относительно спокойным, между тем лежащие за этим по­верхностным спокойствием аффективные напряжения могут быть гораздо глубже и сильнее.

Точно так же и способы поведения, кажущиеся для внешнего наблюдателя фено­менологически очень близкими, родственными (например, два действия, кажущихся одинаково спокойными и целесообразными), динамически могут означать совершен­но различное: в одном случае действительно имеет место спокойная деятельность в рамках повседневной профессиональной работы; в другом же — внешне сдержанный, но внутренне глубокий аффективный взрыв (тот факт, что какие-нибудь незначитель­ные внешние показатели дадут возможность, по крайней мере опытному наблюдате­лю, разгадать их подоплеку, нисколько не меняет существа дела; к тому же даже очень хорошему наблюдателю это не всегда удается). Самонаблюдение в этом случае обычно ведет несколько дальше. Но, в конечном счете, и для структуры процесса, устанав­ливаемой на основании переживания, сохраняет значение то, что распределение по родственным группам на основании феноменологических свойств не обязательно совпадает с распределением по динамически родственным типам или по аналогичным каузально-генетическим связям.

Итак, в вопросах причинности, развития, короче — в вопросах реальных взаимосвязей, вообще нельзя руководствоваться изолированными феноменальными фактами, в частности тогда, когда речь идет о «чистых типах». Скорее, следует в ре­шении этих вопросов пытаться идти вперед путем формирования по существу кондиционально-генетических понятий. Это ни в коем случае не исключает тщательного наблюдения и точного исследования феноменологических фактов, наоборот, в из­вестном смысле предполагает их. (О связи между этими двумя типами понятий смот­ри исследование Коффки об «описательных» и «функциональных» понятиях[23].)

Никоим образом нельзя возразить против возможно более широкого изучения фе­номенов внешнего поведения и переживаний или против использования самонаблю­дения (например, в смысле «систематического экспериментального самонаблюдения» Н.Аха[24]), которое является важным, обычно даже неизбежным вспомогательным сред­ством именно при исследованиях в психологии воли и аффектов. Хотя наблюдение за внешним поведением и может дать ценные отправные пункты для обоснования того или иного структурирования исследуемого процесса, но к решающим выводам о дей­ствительно протекающих процессах и их структуре зачастую в состоянии привести только самонаблюдение.

Подчеркивание психологически реальных взаимосвязей не означает, следователь­но, ограничивания исключительно внешним наблюдением за процессами (что, в част­ности, ставит своей задачей бихевиоризм). Напротив, с нашей точки зрения, «внешние» и «внутренние» конкретные процессы и виды поведения, как они даны в описаниях, сделанных на основе самонаблюдения переживаний и наблюдения со стороны, по суще­ству одинаково относятся к чисто феноменологически образованным понятиям. Необхо­димо перейти к кондиционально-генетическому образованию понятий применительно как к переживаниям, так и к «внешнему» поведению.