Двусмысленность гения
Всякое вдохновение проистекает из способности к преувеличению: лиризм-- и вообще весь мир метафоры -- был бы всего лишь жалкой неврастенией, еслибы в нем не было неистовства, от которого вздуваются и лопаются слова. Когдаэлементы и размеры космоса кажутся чересчур ограниченными, чтобы через нихможно было выразить наши состояния, поэзия, выбираясь из стадиивиртуальности и неотвратимости, ждет, чтобы возникнуть лишь самой малостипредвосхищающего ее просветленного смятения. Подлинное вдохновение вырастаетиз аномалии души более широкой, нежели целый мир... В словесном пожареШекспира или Шелли мы чувствуем пепел сгоревших слов, едва различимый дляглаза и обоняния след невозможного сотворения мира. Вокабулы напирают другна друга, как бы пытаясь найти эквивалент расширения своей
внутренней формы; образуется что-то вроде грыжи образов,трансцендентные разрывы убогих словечек, рожденных в банальнойповседневности и каким-то чудом вознесенных к высотам сердца. Истины красотыпитаются преувеличениями, оказывающимися, стоит на них посмотреть чутьповнимательнее, чудовищными и смешными. Ведь поэзия -- это не что иное, каккосмогонический бред словаря... Где еще можно так успешно сочетатьшарлатанство и экстаз? Ложь как источник слез -- вот оно, лукавство гения,вот она, тайна искусства. Раздутые до небес пустяки. Неправдоподобие какоснова мироздания! Дело в том, что в каждом гении хвастун-марселецсосуществует с Богом. Поклонение несчастью Всем, что мы строим вне рамок существования как такового, всемимногочисленными силами, определяющими непоправимый лик мира, мы обязаныНесчастью, этому архитектору мирового разнообразия, этому очевидномуисточнику наших поступков. То, что не включается в его сферу, выходит зарамки нашего понимания: какой смысл в событии, если оно не несет в себеугрозы нашему существованию? Будущее ждет нас, чтобы нас уничтожить:сознание регистрирует только переломы в существовании, а органы чувствтрепещут, лишь настраиваясь на очередную катастрофу... И потому как же намне заинтересоваться судьбой шатобриановской Люсили или Гюндероде и неповторять вслед за первой: "Смертным сном я успокою вьшавшую на мою долюболь"? Как нам не упиваться отчаянием, вонзившим кинжал в сердце ближнего?Ведь за исключением некоторых случаев глубокой меланхолии и бесподобныхсамоубийств, люди являются всего лишь марионетками, набитыми краснымикровяными тельцами, марионетками, рождающими в муках историю со всеми еегримасами. Когда мы, идолопоклонники несчастья, делаем из последнего движущую силуи субстанцию нашего будущего, мы купаемся в прозрачной атмосферепредопределенности, нежимся в лучах грядущих катастроф, погружаемся вплодоносящую геенну... а когда, полагая, что исчерпали ее, мы начинаемопасаться, что несчастья больше не будет с нами, наше существование тускнеети цепенеет. И мы боимся вновь привыкнуть к Надежде... предать нашенесчастье, предать самих себя... Бес Он тут, в кипении нашей крови, в наполняющей каждую клетку горечи, втрепете нервов, в вывернутых наизнанку, переполняемых ненавистью молитвах --повсюду, где он превращает мой ужас в свой комфорт. Интересно, почему япозволяю ему покушаться на мою жизнь, коль скоро я и сам, кропотливыйсоучастник саморазрушения, могу добровольно исторгнуть из себя все своинадежды и отречься от самого себя? Он, этот убийца, которого я приютил всвоем доме, разделяет со мной мое ложе, мои сомнения и мои бессонные ночи.Чтобы погубить его, мне пришлось бы погибнуть самому. Если у нас с ним надвоих одно тело и одна душа и если один из нас слишком тяжел, а другойчересчур темен, то как тащить еще этот лишний вес и 63 этот лишний мрак? Откуда взять силы, чтобы брести в темноте? Я мечтаюоб одной-единственной золотой минуте, о минуте, выпавшей из времени, оминуте, залитой солнечными лучами, минуте, трансцендентной по отношению ктелесной муке и мелодии распада плоти. Слышать рыдания агонии и ликование Зла, извивающегося в твоих мыслях, ине задушить пришельца? Но если ты его ударишь, то это случится только из-забесполезной снисходительности к самому себе. Ведь он уже стал твоимпсевдонимом; поэтому ты не можешь расправиться с ним безнаказанно. Зачемлукавить, когда уже приближается последний акт? Почему не напасть на себя,назвавшись своим настоящим именем? (Было бы абсолютно неверно считать, что бесовское "откровение" являетсячем-то таким, что неразрывно связано с хронологией нашей жизни; тем неменее, когда мы с ним сталкиваемся, нам становится невозможно себепредставить, сколько спокойных мгновений мы пережили в прежнем состоянии.Взывать к дьяволу -- это значит окрашивать остатками теологии неоднозначноевозбуждение, которое наша гордость отказывается воспринимать в качестветакового. Впрочем, кому неведом страх, который испытываешь, встречаясь сКнязем Тьмы? Нашему самолюбию требуется имя, некое великое имя, чтобыокрестить им тоску, которая с одними лишь физиологическими мотивировкамивыглядела бы непрезентабельно. Традиционное объяснение кажется нам болееприемлемым: духу к лицу осадок, выпавший из метафизики. Вот зачем, набрасывая вуаль на чересчур органический наш недуг, мыприбегаем к элегантной, хотя и устаревшей словесной эквилибристике. Мы неможем себе признаться, что даже самые таинственные из наших головокруженийпроистекают всего лишь от нервных недомоганий, а вот стоит нам подумать оБесе, живущем в нас или вне нас, как мы тут же внутренне распрямляемся. Этастрасть к объективированию наших внутренних бед досталась нам от предков;наша кровь буквально пропитана мифологией, а литература всегда поддерживалав нас любовь к эффектам...) Смехотворность "новой жизни";
Будучи пригвожденными к самим себе, мы не в силах сойти с пути,вписанного в наше врожденное отчаяние. Заставить себя уйти из жизни потому,что это не наша стихия? Но свидетельств о несуществовании не выдает никто.Вот и приходится упорно вдыхать воздух, ощущать, как он жжет нам губы,накапливать в сердце сожаления по поводу нежеланной реальности иотказываться от попыток понять, что такое зло и почему оно ведет нас кпогибели. Разве мы можем безбоязненно встретить хотя бы один добавленный кнашей судьбе миг, если каждая секунда вонзается в нас, подобно кинжалу, иесли наша плоть, подстрекаемая желаниями, отказывается каменеть? Какиеуловки могли бы помочь нам предаться иллюзиям, чтобы отправиться на поискидругой, новой жизни? Все дело в том, что люди, бросив взгляд на свои прошлые невзгоды истремясь избежать невзгод грядущих, воображают, что им по силам начатьсовершен- 64 но новую жизнь. Они дают себе торжественные обещания и ждуткакого-нибудь чуда, которое вытащит их из невзрачной рутины, куда ихпоместила судьба. Однако ничего не происходит. Все остаются такими же,какими были раньше, и лишь усиливается склонность к деградации, являющаясяих характерной родовой чертой. Мы видим вокруг себя лишь увядшее вдохновениеи угасший пыл: каждый человек обещает все, но при этом каждый человек живет,чтобы познать недолговечность искры своей жизни и отсутствие в жизнигениальности. Подлинность всякого существования подтверждается его крахом.Расцвет нашего становления -- это внешне блистательный путь, ведущий кпоражению... А расцвет наших талантов -- это не более чем прикрытие нашейгангрены... Под солнцем всегда торжествует весна падали. Даже сама Красота-- это всего лишь смерть, прикрывающая свою гнусность весенними почками... Я не знаю ни одной "новой" жизни, которая не была бы призрачной искомпрометированной в самих своих истоках. Я вижу, как каждый человекдвижется во времени, тоскливо повторяя одни и те же мысли, постояннооказываясь наедине с самим собой и видя взамен обновления только разныегримасы собственных надежд.
Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...
|
Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...
|
Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...
|
Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...
|
|
Характерные черты официально-делового стиля Наиболее характерными чертами официально-делового стиля являются:
• лаконичность...
Этапы и алгоритм решения педагогической задачи Технология решения педагогической задачи, так же как и любая другая педагогическая технология должна соответствовать критериям концептуальности, системности, эффективности и воспроизводимости...
Понятие и структура педагогической техники Педагогическая техника представляет собой важнейший инструмент педагогической технологии, поскольку обеспечивает учителю и воспитателю возможность добиться гармонии между содержанием профессиональной деятельности и ее внешним проявлением...
|
|
Философские школы эпохи эллинизма (неоплатонизм, эпикуреизм, стоицизм, скептицизм). Эпоха эллинизма со времени походов Александра Македонского, в результате которых была образована гигантская империя от Индии на востоке до Греции и Македонии на западе...
Демографияда "Демографиялық жарылыс" дегеніміз не? Демография (грекше демос — халық) — халықтың құрылымын...
Субъективные признаки контрабанды огнестрельного оружия или его основных частей
Переходя к рассмотрению субъективной стороны контрабанды, остановимся на теоретическом понятии субъективной стороны состава преступления...
|
|
