УЧИТЬСЯ ПОДДЕРЖИВАТЬ ДРУГ ДРУГА, ОСТАВАЯСЬ ПРИ ЭТОМ САМИМИ СОБОЙ

 

На семинаре Сандра сказала:

— В течение двадцати лет я пыталась заставить Ларри говорить со мной. Хотела, чтобы он раскрылся, стал чувствительным, ранимым. Я не понимала, что тоскую по человеку, который своей поддержкой дал бы мне самой возможность быть такой. Я действительно нуждалась в этом. За этот уик‑энд мы с мужем говорили о наших самых интимных чувствах больше, чем за все двадцать лет. Я чувствую себя такой любимой! Именно этого мне так не хватало. Я считала, что это Ларри следует стать другим. А сейчас я знаю, что и с ним, и со мной все в порядке. Мы просто не знали, как поддерживать друг друга.

Сандра всегда жаловалась на то, что Ларри не разговаривает с ней. Она убедила себя, будто его молчание делает невозможным истинную близость. На семинаре женщина научилась делиться своими чувствами, не ожидая и не требуя, чтобы муж делал то же самое. Вместо того чтобы возмущаться его молчанием, она научилась ценить и благодарно принимать это молчание. А вследствие этого и Ларри стал проявлять большую склонность выслушивать жену.

Сам же Ларри научился искусству слушать и стал практиковаться в нем, стараясь не думать, что приносит слишком большую жертву. Мужчину вполне можно научить слушать, и это дает гораздо больший эффект, чем попытки сделать его более открытым и чувствительным. Приучаясь слушать близкого и дорогого человека и ощущая его благодарность за это, он сам автоматически начнет раскрываться навстречу ему, все более нуждаясь в словесном общении с ним.

Это происходит постепенно, когда мужчина чувствует, что его ценят, ему благодарны за внимание и не держат на него обиды за малоразговорчивость. Не надо заставлять его говорить — и он естественным путем начнет это делать сам. Но сначала ему нужно ощутить, что его принимают таким, какой он есть. А уж если женщина все равно не удовлетворена тем, чего ей удалось добиться, значит, она забыла, что все мужчины — выходцы с Марса!

 

КОГДА МУЖЧИНА НЕ «ОТТЯГИВАЕТСЯ»

 

Лайза и Джим были женаты два года. Они все делали вместе и никогда не разлучались. Спустя некоторое время с Джимом начало что‑то происходить: он становился все более раздражительным, пассивным, его настроение резко менялось, случались срывы.

Во время индивидуальной консультации Лайза сказала мне: «С ним стало очень тяжело. Чего я только ни делала, чтобы подбодрить мужа, но все впустую. Мне хочется, чтобы мы по‑прежнему развлекались вместе — ходили в ресторан или по магазинам, на танцы и вечеринки, на пляж, путешествовали, но он ко всему равнодушен. Мы больше ничего не делаем вместе. Только смотрим телевизор, едим, спим и работаем. Я стараюсь по‑прежнему любить его, но во мне копится злость. Раньше Джим был таким очаровательным, таким романтичным. А сейчас жить с ним — все равно что жить со слизняком. Я просто не знаю, что делать. А ему все до лампочки!»

Познакомившись с теорией о сходстве между мужчиной и резиновой подтяжкой и о его «колебательном цикле», Лайза и Джим поняли, что произошло. Они чересчур много времени проводили вместе. Им необходимо было почаще расставаться.

Когда мужчина слишком приблизился к женщине и не «оттягивается», у него начинает наблюдаться раздражительность, пассивность, переменчивость настроения, чрезмерная обидчивость, озлобление. Джим не умел «оттягиваться». Время, проведенное без Лайзы, порождало в его душе чувство вины. Он считал, что обязан всегда быть рядом с женой — и в делах, и в развлечениях.

Лайза тоже полагала, что они должны все делать вместе. Во время консультации я поинтересовался, что заставляло ее столько времени проводить с мужем.

Она ответила:

— Я боялась, что он огорчится, если я займусь чем‑нибудь интересным без него. Как‑то я поехала по магазинам одна, и он действительно расстроился.

— Я помню этот день, — вступил в разговор Джим. — Но я тогда расстроился по другой причине — у меня не выгорело одно дело и я потерял на этом некоторую сумму. Я действительно помню этот день, потому что тогда я вдруг заметил, как приятно побыть дома одному. Только я не осмеливался сказать тебе об этом, потому что думал, ты обидишься.

— А я, — заметила Лайза, — думала, что ты не хочешь, чтобы я шла куда‑нибудь без тебя. Ты тогда показался мне таким далеким.