ГЕНЕТИЧЕСКИЕ И ДИНАМИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ КОНФЛИКТОВ

Характерные для пограничной личностной организации конф­ликты инстинктов проявляются лишь в процессе длительного тера­певтического контакта, и их сложно определить во время диагнос­тического интервью, тем не менее ради полноты картины тут приводится их описание.

Пограничная личностная организация представляет собой пато­логическое смешение генитальных и прегенитальных инстинктивных стремлений с преобладанием прегенитальной агрессии (Kern­berg, 1975). Это объясняет причудливое или неадекватное сочета­ние импульсов сексуальности, зависимости и агрессии, которые мы видим при пограничной (и также при психотической) организации личности. То, что представляется хаотическим постоянством при­митивных влечений и страхов, пансексуализмом пограничного па­циента, является комбинацией разнообразных патологических ре­шений этих конфликтов.

Надо также подчеркнуть, что существует огромное несоответ­ствие между историей жизни пациента и его внутренними фикси­рованными переживаниями. При психоаналитическом исследова­нии таких пациентов мы открываем не то, что происходило в их внешнем мире, но то, как пациент переживал значимые объект­ные отношения в прошлом. Кроме того, мы и не должны прини­мать за чистую правду историю жизни пациента, о которой он рас­сказывает на первых встречах: чем тяжелее расстройство характера, тем меньше стоит доверять этой информации. При тяжелых нар­циссических нарушениях, как и при пограничной личностной орга­низации вообще, рассказ о ранних годах жизни часто бывает пус­тым, хаотичным или недостоверным. Только после нескольких лет терапии удается реконструировать внутреннюю генетическую пос­ледовательность событий (интрапсихические причины) и найти связь между ней и тем, как сам пациент сейчас переживает свое прошлое.

Характеристики конфликта инстинктов, перечисленные ниже, взяты из литературы, как их описывают многие источники (Kern­berg, 1975), а также из моего собственного опыта работы с пограничными пациентами в рамках интенсивной психоаналитической психотерапии и психоанализа.

Прежде всего мы видим чрезмерную агрессивизацию эдипова конфликта, так что образ эдипова соперника в типичном случае наделен пугающими, несущими огромную опасность, разрушитель­ными чертами; страх кастрации и зависть к пенису чрезмерно сильны и непреодолимы; а запреты Супер-Эго на сексуализированные вза­имоотношения окрашены в дикие и примитивные тона, что про­является в мощных мазохистических тенденциях или в параноидной проекции предшественников Супер-Эго.

Во-вторых, у таких пациентов существует чрезмерная идеализа­ция гетеросексуального объекта любви в позитивных эдиповых вза­имоотношениях, а также гомосексуального объекта любви в негативных эдиповых взаимоотношениях — такая идеализация явно слу­жит защитой от примитивного гнева. Таким образом, мы видим, с одной стороны, нереалистичную идеализацию объекта любви и стремление к нему, а, с другой, эта идеализация может мгновен­но превратиться в свою противоположность, стать из позитивной негативной (или наоборот) при моментальном и полном обраще­нии объектного отношения. Вследствие этого данная идеализация преувеличена и неустойчива, а в случае нарциссической патологии характера ситуация еще более усложняется склонностью таких пациентов легко обесценивать идеализированные объекты и полнос­тью уходить в себя.

В-третьих, при внимательном генетическом анализе можно вы­явить, что за нереалистичными образами кошмарного эдипового соперника и идеализированного объекта желаний стоит смешение образов матери и отца, нереальные образы, отражающие смеше­ние отдельных аспектов взаимоотношений с обоими родителями. В то время как половые различия при объектных отношениях уста­новлены, отношения с этими объектами в фантазии нереалистич­ны и примитивны. Они отражают смешение идеализированных или пугающих взаимоотношений, основанных на доэдиповой и эдипо­вой стадиях развития, и им свойственны быстрые переключения как либидинальных, так и агрессивных отношений с одного родитель­ского объекта на другой. Отношения с каждым родительским объек­том заключают в себе более сложную историю развития, чем мы видим обычно у невротиков, исключая самых тяжелых невротиков, у которых развитие переноса теснее связано с реальными события­ми прошлого.

В-четвертых, генитальные влечения пациентов, у которых веду­щими являются доэдиповы конфликты, выполняют важные преге­нитальные функции. Так, пенис может нести в себе черты питающей, не дающей питания или атакующей матери (это, главным образом, функции материнской груди), вагина берет на себя фун­кции голодного, питающего или агрессивного рта; подобные явле­ния распространяются на анальные и уринальные функции. Хотя многим невротикам и пациентам с менее серьезными расстройства­ми характера также свойственны эти черты, их сочетание с чрезмер­ной агрессивизацией всех прегенитальных либидинальных функций типично для пациентов с пограничной личностной организацией.

Пятой типичной чертой пограничных пациентов является то, что можно назвать преждевременной эдипизацией доэдиповых конфликтов и отношений; этот защитный ход развития инстинктов можно увидеть в клинике по тому, как быстро перенос приобретает эди­пову окраску. Такой феномен переноса часто оказывается ложным, в том смысле, что он в конце концов отводит назад, к тяжелым и хаотичным доэдиповым нарушениям. В то же время он указывает на защитную организацию эдиповых конфликтов, которые в конеч­ном итоге, порою через несколько лет после начала терапии, ста­новятся основными в переносе. Растущее понимание того, как ма­ленькие дети обоих полов осознают генитальную тему и чем отличаются отношения матери с младенцем в зависимости от того, мальчик это или девочка (Money and Ehrhardt, 1972; Galeson and Roi­phe, 1977; Kleeman, 1977; Stoller, 1977), могут пролить свет на пове­дение раннего детства, которое связано с этим интрапсихическим процессом избегания доэдиповых конфликтов путем эдипизации объектных отношений.

У обоих полов перенесение фрустрированной потребности в зави­симости с матери на отца окрашивает позитивные эдиповы отноше­ния у девочки и негативные эдиповы отношения у мальчика. Пере­мещение орально-агрессивных конфликтов с матери на отца усили­вает страх кастрации и эдипову ревность в мальчиках и зависть к пенису и сопутствующие изменения характера у девочек. У девочек мощная прегенитальная агрессия по отношению к матери усилива­ет мазохистические тенденции в их взаимоотношениях с мужчина­ми, создает сильные запреты Супер-Эго относительно генитальной темы вообще и образует негативные эдиповы отношения с матерью как защитную идеализацию и формирование реакции, защищающие от агрессии. Проекция примитивных конфликтов, касающихся аг­рессии, на сексуальные отношения между родителями делает “пер­вичную сцену” (primal scene) разрушительной и пугающей, что может привести к реакции ненависти в ответ на любую любовь, предложенную другим человеком. И вообще, защитное перемеще­ние импульсов и конфликтов с одного родителя на другого способ­ствует развитию запутанных, фантастических сочетаний двуполых родительских образов, сгущающихся под влиянием того или иного спроецированного импульса.

Все эти характерные, для пациентов с пограничной личностной организацией особенности конфликта инстинктов могут проявляться в их первоначальной симптоматике и сексуальном поведении, в фантазиях и межличностных отношениях. Но, как уже было упо­мянуто, не всегда они открываются аналитику во всей своей глу­бине при первых контактах на диагностических интервью.