Н.Н. Страхов «О книге Н.Я. Данилевского «Россия и Европа»».

(Приложение к изданию Н.Я. Данилевский «Россия и Европа». М.: Книга, 1995 г. – 574с.)

С появлением этой книги уже нельзя говорить, что мысли о своеобразии славянского племени, о Европе, как о мире нам чуждом, о задачах и будущности России и т.д., что эти мысли существуют в виде журнальных толков, намеков, мечтаний, фраз, аллегорий; нет, славянофильство теперь существует в форме строгой, ясной, определенной, в такой точной и связанной форме, в какой едва ли существует у нас какое-нибудь другое учение.

Учение Данилевского включает в себя славянофильство. В чем сходство и различие этих двух учений? В практических выводах, считает Страхов. Стремления славянофилов Данилевский облек в «сознательные взгляды» и согласовал с общими и высшими национальными началами. «… если прежние славянофилы верно поняли не только интересы, но и самый дух своего народа, то Данилевский есть именно тот писатель, который представил наиболее строгую теорию для этих стремлений, который нашел для них общие и высшие начала, начала новые. До него никем не указанные. Вот где главная оригинальность «России и Европы»».

Эта книга содержит новую теорию Всеобщей Истории, где отношения России и Европы – пример частного случая. Он отверг единую нить в развитии человечества, ту мысль, что история есть прогресс некоторого общего разума, некоторой общей цивилизации. Такой цивилизации нет, говорил Данилевский, а существуют только частные цивилизации, существует развитие отдельных культурно-исторических типов. Прежний взгляд на историю был искусственный, насильственно подгоняющий историю под формулу. Данилевский, по мнению Страхова, внес естественную систему в науку истории. «Ученые теоретики, особенно немцы, часто ломают по-своему природу, подгоняют ее под известные идеи, готовые видеть неправильность и уродство во всем, что несогласно с их разумом; но истинный натуралист (которым был Данилевский) отказывается от слепой веры в свой разум, ищет откровений и указаний не в собственных мыслях, а предметах. Тут есть вера в то, что мир и его явления гораздо глубже, богаче содержанием, обильнее смыслом, чем бедные и сухие построения нашего ума».

По Данилевскому развитие бесконечно, т.е. нет конечных форм, целей, идей. Поэтому он расходится со славянофилами во взглядах на предназначение славянской цивилизации, которой якобы суждено разрешить общечеловеческую задачу, которую не решили их предшественники – европейская цивилизация. Такой задачи для Данилевского не существует. Главный вывод «России и Европы» столь же самостоятелен и столь же поразителен своей простотою и трезвостью, как и вся эта теория: славяне не предназначены обновить весь мир, найти для всего человечества решение исторической задачи; они суть только особый культурно-исторический тип, рядом с которым может иметь место существование и развитие других типов.