Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1986. С. 72.синхрофазотрон, доводит риск до степеней, угрожающих информационной безопасности социума и личности журналиста. 21 декабря 1929 г. в день пятидесятилетия Генерального секретаря ЦК ВКП(б) центральный орган партии большевиков газета «Правда» внесла в однообразный поток старомодно-юбилейной лести свежую струю, опубликовав эссе Михаила Кольцова «Загадка — Сталин». Это была блестящая в своем роде публицистика: стремительный темпоритм изложения, суперэрудиция, гиперэмоциональность, сверкающие трансдуктивные обобщения... Вождь-юбиляр представал как живое и непосредственное воплощение чуть ли не сразу всех архетипов: и «герой-мироустрои-тель», и «мудрый отец-управитель», и «богатырь-защитник», и «гений-учитель», и «простой человек», добрый, как родная мать. Сейчас, в свете исторической ретроспективы, этот текст выглядит натужно и даже примитивно. Но тогда это была мистически непроницаемая мифема, которая несла в зародыше все мифы и ритуалы того, что перекроило потом духовность общества и на XX съезде КПСС было названо «культом личности Сталина». Сам Михаил Кольцов вряд ли был экзальтированным коммунистом. Илья Эренбург вспоминал о нем даже как о скептике, пересказывающем антисоветские анекдоты40. Став знаменитым, он избегал банальной лести и погромных призывов. Долго пользовался полным доверием, получал должности и ордена. Но чистка 1937 г. не миновала и его. Он был арестован как «враг народа» и живым из тюрьмы не вышел. Его младший брат, карикатурист Борис Ефимов, в разгар чистки выпустил агитационный плакат «Возьмем врага в ежовые рукавицы», на котором нарком НКВД Ежов сжимал в иглистых перчатках извивающуюся змею... Трагедию выдающегося советского журналиста не следует понимать мистически. Но это и не случайность. Она сотни и тысячи раз повторилась в судьбах знаменитых и безвестных журналистов СССР. Она миллионы раз повторилась в судьбах энтузиастов, включавшихся в массовое мифотворчество или хотя бы «голосовавших сердцем». В психологии журналистского творчества берет начало и находит свое завершение третье правило техники информационной безопасности: личная (в той или иной степени осознаваемая) ментальность профессионального журналиста — мера «действительности и мощи» творчества-в-процессе-коммуницирования и ключевой элемент иммунной системы в условиях массовых информационных стрессов и неврозов.
|
