Влияние ИСС на культуру и общество

Ранее нами рассматривалась проблема культурно-исторической обусловленности ИСС, однако существует и обратное влияние ИСС на культуру и общество, которое стало предметом исследования в западной психологии ИСС.

Так, М. Добкин де Риос [5] исследовала, как сходство возникающих под действием галлюциногенов переживаний может обусловить сходство в культурах тех обществ, где распространено ритуальное употребление галлюциногенов. Она выявляет некоторые общие темы, мотивы, образы, нашедшие отражение в системах верований, мифах, изобразительном искусстве в различных культурах, и прослеживает их связь с психологическими эффектами, вызванными галлюциногенами. Например, источником распространенного образа полетов по воздуху и перемещения в пространстве может быть возникшая под действием галлюциногенов тахикардия*, а источником образов гномов и великанов, в которых персонифицируются некоторые духи, — микропсия и макропсия и т. д. Кроме того, она выделяет такие общие для культур с галлюциногенами мотивы, как превращения людей в животных, трансформации в змею.

Как уже говорилось в разделе «Способы индукции», при анализе визионерского опыта и способов вхождения в него О. Хаксли [14] пришел к выводу о том, что воспроизведение какого-либо признака или содержания ИСС (в данном случае — визионерского состояния) является средством его индукции. Он рассматривает культуру как совокупность форм фиксации визионерского опыта и способов индукции данного измененного состояния. При этом связь культуры и отдельного визионерского ИСС Хаксли рассматривал как двустороннюю. Поэтому культура предстает у него не только как определяющая содержание визионерского ИСС и задающая способы индукции, но и, прежде всего,

формирующаяся под его влиянием. Так, Хаксли показал, что все предметы, отражаемые в содержании визионерского опыта (такие как драгоценные камни, цветы, предметы из стекла и металла, ярко окрашенные предметы, пламя, лампады, горящие в темноте свечи, ювелирные украшения, пейзажи и т. п.), были воплощены — как образы или художественные приемы — в определенных произведениях искусства, способность которых вызывать видения он и анализирует. Например, в числе таких художественных произведений (или художественных приемов) Хаксли выделяет пейзажную живопись эпохи Сун и картины Дуанье Руссо (прием изображения или очень удаленного, или очень приближенного к наблюдателю природного ландшафта соответственно), картины Рембрандта (прием светотени), изображения египетских богов или Богоматери (героические фигуры в состоянии покоя) и т. д.

Согласно Теренсу Маккенне [9], именно благодаря употреблению галлюциногенов сформировался человек как представитель рода Homo sapiens. В своей книге «Пища богов» он объяснял происхождение человеческого разума и культуры именно появлением в рационе предков человека грибов, содержащих псилоцибин* (его книга представляет собой исследование истории употребления наркотиков в различных культурах от доисторических времен до современности). Так, прием галлюциногенов (в небольших дозах), сначала случайный, а затем намеренный, повышал остроту зрения (эквивалент «химического бинокля»), способность к переработке информации, сексуальное влечение, чувствительность к звуку, скорость моторных реакций, темпы созревания и саму продолжительность жизни, что увеличивало адаптивные возможности человека и давало ему эволюционное преимущество. По Маккенне, именно включение в рацион содержащей галлюциногены пищи способствовало развитию специфически человеческих функций и качеств — символической деятельности, воображения, вербальных способностей и чуткости к общественным ценностям, а также обеспечивало доступ к трансцендентному Иному. Эту теорию (как и другие свои теории) Маккенна не стремился подтвердить строгими научными данными. Единственной эмпирической основой данной теории стало исследование Роланда Фишера, который давал студентам-аспирантам небольшие дозы псилоцибина, а затем оценивал их способность заметить момент, когда прежде параллельные линии начинают отклоняться. Этот ученый обнаружил, что способность выполнения этой конкретной задачи действительно улучшалась после малых доз псилоцибина. Однако в целом теоретические построения Маккенны лишены эмпирического обоснования.