Проблема идентичности личности.

Вернемся к понятию «идентичности». Этот термин широко используется в научной литературе (особенно западной), посвященной проблемам отношений человека и общества. Идентичность происходит от латинского корня идем, что подразумевает тождественность, непрерывность. В философии этот термин имеет довольно долгую историю. Его связывают с возникновением индивидуализма в эпоху индустриализма. В этом значении понятие «идентичность», как принято считать, берет начало в работах Д. Локка и Дэвида Юма. Однако вплоть до 20 века этот термин не был популярен; он стал широко применяться лишь с 1950-х гг. в США после публикации таких книг, как «Одинокая толпа» Рисмена, «Идентичность и тревога» Стайна. В этот период термин идентичность широко используется для поиска ответа на вопрос: кто кем в действительности является?

Известный психоисторик Эрик Эриксон (1902-1944) видел идентичность как процесс, сосредоточенный в сущности человека и в сущности обществен­ной культуры, к которой данный индивид принадлежит. Идентичность, соглас­но Эриксону, - это процесс, который фактически устанавливает тождество идентичностей человека и культуры. Позже Эриксон ввел понятие "кризис иден­тичности", что стало частью его модели жизненных стадий. В рамках его кон­цепции, в частности, юность определяется как универсальный кризисный период потенциального расстройства идентичности, который может быть впоследствии разрешен через принятие идеологии общества. Он считал, что людям свойственна универсальная психологическая потребность в систе­ме идей, которые могут представить убедительную картину мира. Поэтому личный кризис часто может быть тесно связан с историческим моментом. Впоследствии понятие "кризис идентичности" стало общеупотребительным; например, в 1970-е гг. было модно говорить о "кризисе идентичности сере­дины жизни". Кризис идентичности не обязательно отражает перемены в об­ществе, он может быть связан с тем, что происходит с самим человеком (из­менение возраста, состояния здоровья, семейного положения, статуса и т.п.).

Сложности определения современной идентичности связаны с тем, что традиционная община, с которой индивид уверенно идентифицировал себя, в индустриальном обществе была разрушена. Сложившаяся ситуация может быть рассмотрена с оптимистических или пессимистических позиций, и оцен­ка ее может быть противоречива. Согласно оптимистической версии модерн привел к усилению индивидуальности и возможности выбора среди широко­го спектра идентичностей. Таким образом, у людей стало больше возможно­стей открывать именно свое внутреннее "Я", а не то, что искусственно навя­зано традицией, культурой или религией. Пессимисты же говорят о расшире­нии массовой культуры.

Проблемы идентификации в посткоммунистической России. В Рос­сии после Октябрьской революции "самоопределяющийся субъект" находил­ся в положении объекта - "винтика" в гигантской машине государственного механизма. Советское общество было похоже на традиционное своей бес-субъектностью индивида, социальная идентичность отождествлялась с го­сударственной и гражданской. Принимать государственную идеологию и об­щую систему ценностей, демонстрировать одобряемые "сверху" верования, осуждать инакомыслие и т.д. было безоговорочным требованием, предъяв­ляемым к каждому члену общества. Таким образом, складывалась идентич­ность с ориентацией на всеобщее усреднение. "Быть простым", "быть как все", "не отрываться от коллектива" считалось хорошим тоном.

Вслед за падением коммунистического режима в России и демократиза­цией общества должны последовать и изменения идентичности "постсоветского" индивида. В посткоммунистической России смена идентичностей в чем-то похожа на процесс культурно-исторического перехода от застойного тра­диционного общества к динамичному современному. В меняющемся обще­стве идентичность находится под влиянием изменения социальных взаимо­связей, динамики функций основных социальных институтов, многообразия культур и идеологий, борьбы различных корпоративных и групповых интере­сов. В сегодняшней России наблюдается борьба многообразных элит: поли­тических, экономических, религиозных, культурных, этнических, криминальных, каждая из которых стремится расширить свое влияние и "символический ка­питал", принять участие в конструировании социального пространства. От­дельные же бывшие "простые советские люди" идентифицируют себя с той или иной общностью, стремясь реализовать свои потребности в защите, са­мовыражении и т.д. В то же время изменение самих личностей и их мироощу­щения, понимания ими своего места, роли и статуса в обществе влияет на дальнейшие изменения в обществе.

Исследования идентичности в российском переходном обществе ведут­ся, в частности, в Институте социологии РАН под руководством В.А. Ядова. Представители этой школы считают, что социальное поведение личности за­висит от "уровня идентификации" с более узкой или более широкой общнос­тью.

Кризисные условия обостряют стремление к групповой защите, солидар­ности, поиску стабильности, поддержанию самоуважения. Живя в несколь­ких социальных пространствах, более или менее близких к повседневной жизни, большинство людей идентифицируют себя в первую очередь с бли­жайшим окружением - семьей, друзьями, коллегами, то есть доминирующую роль начинают играть контактные группы или относительно небольшие общ­ности, а не государство.

В социологической периодике последнего времени встречаются работы, посвященные отдельным аспектам этого процесса. На­пример, отмечается, что люди, шагнувшие по социальной лестнице вверх, стре­мятся идентифицировать себя с какой-либо "средней социальной группой" (про­фессиональной, этнической и т.д.), тогда как люди, чей статус понизился, иденти­фицируют себя на уровне небольших контактных групп (коллег по работе, род­ственников). Отмечается также рост этнической идентификации, являющийся, по всей вероятности, следствием распада СССР и усиления самостоятельнос­ти субъектов Российской Федерации. Отмечается также, что идентификация зависит от возраста: молодежь, как правило, не идентифицирует себя с боль­шими общностями (советский народ, россияне), легче приспосабливаясь к но­вому обществу, тогда как пожилые люди чаще склонны жалеть о распаде СССР, стремясь к сохранению своих прежних идентификаций.

В целом в современной России происходит процесс "демократизации иден­тичности": человек осознает свое право быть особенным, выбирать свой об­раз жизни, солидаризоваться и идентифицировать себя с различными группа­ми. В то же время осознается право других быть не такими, как я, иметь свои собственные религиозные, политические, семейные, культурные и прочие цен­ности, происходит переход от прозрачной ясности социальных идентификаций советского типа к групповым солидарностям "постмодернистского" типа, где все неустойчиво и лишено какого бы то ни было вектора, назы­ваемого социальным прогрессом.