Политические последствия распада биполярной системы

Крушение социалистического лагеря резко изменило конфигурацию мировой системы. Она приобрела формально монополярный характер, имея во главе одного лидера — США. Но эта монополярность приобретает особый характер: с одной стороны, система, которой пытается управлять мировой лидер, очень велика (около 200 стран). Из теории больших систем известно, что такой множественностью управлять из одного центра практически невозможно. Поэтому мировой лидер пытается использовать в этих целях международные экономические организации. Однако они, так или иначе, испытывают влияние и других стран и, к тому же, имеют собственные интересы: т.е. не могут полностью служить только лидеру. В данных условиях тот может контролировать преимущественно внешнеэкономические операции стран — членов системы. Внутриэкономические же и внутриполитические процессы оказываются слабо либо вообще не контролируемыми. Отсюда и вытекает упор на глобализацию, которая, ослабляя национальное государство, дает огромные преимущества наиболее развитым странам и их корпорациям. Против стран, которые не могут контролироваться, возобновляется применение насилия. С другой стороны, формирование монополярной системы сопровождается сокращением относительной мощи лидера по всем показателям - экономическим (доля в мировом ВВП), военным (обладание атомным оружием и ракетной техникой), политическим (регионализация).

Единство целей и задач Запада порождает и сходную внешнеполитическую стратегию. В сохранении своего доминирования в мире заинтересованы все без исключения развитые страны. Осознание этого произошло, видимо, лишь в последнее время. Можно предположить, что совместные военные действия Запада в 1999 г. в Югославии, Ираке и Индонезии объясняются именно стремлением сохранить свое лидирующее положение любыми методами. Три указанных страны, заметим, представляют регионы (Восточная Европа, Ближний Восток, Юго-Восточная Азия), которые могли бы бросить вызов господству Запада. Крайне важно и то, что эти страны представляют цивилизации, во многом противоположные западной: православную и мусульманскую. Более того, трудно отказаться от впечатления, что военные акции против Югославии и Индонезии были в определенной степени направлены и против конфуцианской цивилизации (бомбардировка китайского посольства в Белграде, наличие большого массива этнических китайцев в Индонезии). Начался новый этап внешней политики Запада: развитые страны стали использовать все методы, включая силовые, для обеспечения своего доминирования.

Подобное положение не ведет к имманентно присущему единству Запада. Стремление Соединенных Штатов к мировому гегемонизму, их отказ от учета интересов своих ближайших союзников провоцируют рост недовольства других развитых держав. Развал биполярной системы нарушил дисциплину западного мира, что объясняется во многом исчезновением мощнейшего и опаснейшего врага — системы социализма, наличие которой и объясняло неоспоримое лидерство США в западном блоке в течение почти полувека. Многие крупнейшие страны Европы стали отходить от безоглядной поддержки Соединенных Штатов, которые и раньше сталкивались с некоторой оппозицией, как только пытались занять особо жесткую линию в отношении стран, зачисленных в разряд «стратегических противников» (Куба, Иран, Ирак, Ливия, Северная Корея и т. д.). Даже военная операция в Афганистане, не говоря уже об Ираке, вызывала все большие оговорки у традиционных партнеров США.

Однако в целом, при некотором нарастании различий между странами Запада, между ее основными центрами — США и Западной Европой, они в высшей степени заинтересованы в сохранении своего господствующего положения в системе международных экономических и политических отношений, и значительно сильнее, чем когда-либо. Это стало основным фактором, воспрепятствовавшим реализации многочисленных прогнозов, сделанных в начале 90-х годов прошлого века, о том, что конфликт между основными центрами Запада станет главным в мировой системе ^[3].